Сломанные куклы
Шрифт:
40
– Где, черт возьми, тебя носило?
– Тоже рад тебя видеть, Хэтчер.
– Серьезно, Уинтер, где ты был?
Мы находились в офисе Хэтчера, который представлял собой маленькую каморку на четвертом этаже, до которой можно было докричаться из диспетчерской. Комната была так же заполнена вещами, как и у профессора Блейка, только без какого-либо книжного очарования. Стол был завален папками и бумагами так, что не было ни одного свободного сантиметра столешницы. Мебель была некрасивая, но зато дешевая и практичная.
Темплтон держалась ближе к двери, готовая ускользнуть при первой возможности. По ее поведению можно было понять, что она очень не хотела быть здесь, а в ее недоуменном выражении лица читалось непонимание, зачем я привел ее сюда.
– Я хочу, чтобы ты собрал пресс-конференцию, – сказал я.
– Это шутка, да? Ты газеты сегодняшние видел? Пресс-конференция – последнее, что нам нужно.
– Сара Флайт мертва, так что дело переквалифицируется в убийство.
– О чем ты говоришь? Я бы знал, если бы Сара Флайт умерла.
Я достал из кармана лист бумаги и передал его Хэтчеру. Он прочитал и нахмурился.
– Это какая-то шутка? – спросил он.
– Нет, это письменное разрешение Аманды Куртис на то, что мы можем сказать прессе, что ее дочь умерла.
– И зачем нам это надо?
– Чтобы вбить клин между сообщниками. Они активизировались, процесс набирает обороты, пришло время нагнать напряженности.
– Мы не можем объявить человека мертвым, если он жив.
Я только пожал плечами.
– Это противоречит этическим нормам.
Я еще раз пожал плечами.
– Нам придется врать СМИ.
– Что, конечно, ужасно, потому что СМИ никогда, ни при каких условиях не врут, – ответил я.
Темплтон не смогла сдержать смешок. Он вырвался до того, как она успела его осознать. Хэтчер посмотрел на нее так, как будто только что заметил ее присутствие в комнате.
– А ты вообще что тут делаешь?
– Она даст пресс-конференцию, – ответил я.
– Нет, это даже не обсуждается, – сказала Темплтон. За эти пять слов тон ее голоса поднялся на половину октавы.
– У тебя отлично получится.
– Читай по губам, Уинтер. Нет! Я не буду давать пресс-конференцию.
– Темплтон! – резко оборвал ее Хэтчер, и она свирепо уставилась на него.
– Выйди. Сейчас. Мне нужно поговорить с Уинтером. Наедине.
Темплтон перевела взгляд с Хэтчера на меня, затем снова посмотрела на Хэтчера. Лицо ее было напряжено, губы плотно сжаты. Во взгляде читались то ли злость, то ли ненависть, то ли страх – однозначно сказать было нельзя. Она вздохнула, покачала головой и вышла из комнаты. Хэтчер подождал, пока за ней закроется дверь, и повернулся ко мне.
– Помнишь, о чем мы говорили с тобой утром? О том, что меня снимают с расследования? Если я проверну что-то подобное, меня не только снимут с этого дела, меня еще и уволят.
Я вытащил сигареты, и Хэтчер угрожающе посмотрел на меня:
– Даже не вздумай!
Его вид подтверждал серьезность его слов, поэтому я засунул
– Тебя не уволят, Хэтчер. В худшем случае тебе выпишут дисциплинарное взыскание и понизят до обычного детектива. И комиссаром тебе уже не стать никогда.
– Пресс-конференции не будет.
– Ты сам пригласил меня консультантом по этому делу. Действуя в этом качестве, я официально рекомендую тебе провести пресс-конференцию и сказать СМИ, что Сара Флайт мертва и что дело переквалифицировано в убийство.
Хэтчер вздохнул.
– Ты когда-нибудь использовал эту тактику?
– Она сработает, – заверил я его.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Сообщники катятся по наклонной, сейчас они очень уязвимы. Если мы ударим в правильное место, то сможем дестабилизировать их отношения. Женщине важно, чтобы жертвы оставались живы. Если она поверит, что одна из ее кукол умерла, это ее убьет. Чувство вины зашкалит.
– А насколько это рискованно для Рэйчел?
– Незначительно.
– Что значит «незначительно»?
Я пожал плечами.
– Есть риск, что Рэйчел от этого будет хуже?
– Конечно, риск есть. Каждое наше движение несет в себе риск. И если ничего не делать, это тоже риск. Это должно сработать, Хэтчер. Доверься мне.
– Ладно. Может, снова стать детективом – не такая уж и плохая перспектива.
– Ответственности у тебя точно станет меньше, – сказал я. – Кто сообщит хорошую новость Темплтон?
– Ты, однозначно.
– Кстати, того старикана, который мне выносил мозг на брифинге, переведи куда-нибудь подальше от себя. У вас в структуре полиции есть аналог Аляски?
– Только потому, что он тебе выносил мозг?
– Нет, потому что он сливает информацию СМИ.
– А как ты это понял?
– Потому что кто-то сливает, и это он.
– Мне нужны доказательства.
– Не нужны. В рамках своей команды ты царь и бог, можешь карать безнаказанно.
Хэтчер засмеялся.
– Ты же знаешь свою команду. Кому выгодно сливать информацию? Той молодой девочке, у которой вся карьера впереди? Или тому, кто давно застрял на уровне сержанта полиции и готов любым способом отомстить организации, которая его поимела, и заработать попутно пару фунтов?
Хэтчер вздохнул, потом наморщился, и его усталое лицо потухло.
– Займусь бумагами, – сказал он.
41
Рэйчел нажала на створку, и она поддалась. Сначала она отодвинула ее всего на пару сантиметров и сразу же снова закрыла, уверенная, что она скрипнет. Сердце билось, как сумасшедшее, легкие, казалось, не помещались в груди, и дышать было почти невозможно. Рэйчел прислонилась к стене, закрыла глаза, чтобы не видеть темноту, и дала себе команду успокоиться, раз за разом шепотом повторяя: успокойся, успокойся, успокойся. Сработало: постепенно пульс пришел в норму, и дыхание стабилизировалось.