Сломать куклу Lolу
Шрифт:
Лола, так и не открывая глаза, задышала спокойнее. Она по-прежнему была голой, только в чулках. И озноб всё еще продолжался. Поэтому мужчина полез в нижний ящик комода, вытащил плед и укрыл её.
– Вот так, моя сладкая. Дыши...
– уже намного более спокойно проговорил в макушку.
Видно было, что Лола по чуть-чуть приходит в норму. Губы из синюшных приобретают обычный цвет. Кожа перестаёт быть мертвенно бледной.
Гордей лег рядом, укутал не только пледом, но и своими объятиями.
Но Лола уже не чувствовала
Лола проснулась как будто от резкого толчка. Села, не понимая вначале, где находится. И сколько сейчас времени.
Потом память начала восстанавливать события предыдущего вечера. А вместе с воспоминаниями нахлынули горечь и боль. Всё то, что она хотела бы забыть и никогда не вспоминать. А еще лучше, чтобы такого вообще не было в её жизни.
В какой-то момент закралась крамольная мысль, что может было бы лучше, чтобы Гордей вообще не появлялся на её пути. Как-то же она жила до этого. И неплохо ведь жила. И пусть мечты о принце так бы и остались мечтами. Лучше, чем страдать, унижаться, терпеть его сексуальные извращения...
Гордей говорил, что она будет получать от игры удовольствие. Да, может оргазмы она и получала, но они никак не ассоциировались с наслаждением, восторгом, всем тем, что приносит любовь. Настоящая, а не такая вот, больная...
Оглядевшись по сторонам, Лола увидела Гордея, сидящего на соседнем диване. Мужчина пристально наблюдал за ней. Сколько он так сидит? Зачем остался? Еще не всё сделал?
Лола отвернулась от него. Меньше всего ей хотелось сейчас разговаривать. А манера Гордея обсуждать всё после этих диких игр... Сейчас она точно это не переживёт.
Ей хотелось убежать, спрятаться, зализать раны. Ну почему он сидит тут? В прошлые разы, когда он был нужен, он уходил. А сейчас остался...
Лола повыше натянула плед, чтобы закрыть грудь, потом решила встать. Обмоталась пледом поплотнее, взяла со стула одежду, традиционно не найдя свои трусики. Отправилась в ванную комнату, дверь в которую была рядом со входной.
Всё это время Гордей молча наблюдал за ней. И по выражению его лица было совершенно непонятно, о чем он думает.
Лола решила не обращать внимания на мужчину. Так проще. Проще будет вычеркнуть его из своей жизни. Проще забыть тот ужас, который с ней происходил.
Нужно просто быстрее сбежать отсюда. Из этого клуба. От этого мужчины. Если понадобится - даже с работы и из города.
Быстро ополоснувшись в д'yше и одевшись, Лола вышла в комнату и хотела быстро проскочить ко входной двери.
Но её догнали слова мужчины.
– Я запер дверь. И ты не уйдёшь, пока мы не поговорим!
Вот оно! Опять! Опять эти разговоры. В которых снова Гордей всё вывернет так, что виноватой окажется сама Лола. Сама себя привязала, сама выставилась
Гордей, будто прочитав её мысли, озвучил именно последнее:
– Ты же сама сказала, чтобы я развлёкся с ней.
Лола вздрогнула. Да, всё именно так, как она и предполагала. Всё повесить на неё.
Она решила не отвечать. Поэтому молчала, отвернувшись к двери.
– Согласен, что я не должен был этого делать. Вначале ничего подобного я не планировал...
Гордей помолчал, словно ожидая реакции, но так как её опять не последовало, продолжил.
– Если тебе будет легче, я ни разу к ней не прикоснулся. Был в презервативе. И можешь мне, конечно не верить, но я вообще представлял, что на её месте ты...
Ну и какой же реакции он ждёт от неё? Радости? Благодарности?
– Знаешь, у меня ни на кого, кроме тебя, вообще в последнее время не стоит.
Лола ухмыльнулась. То есть трахал другую он нестоячим? Но отвечать вслух опять не стала. Она не станет ввязываться в диалог, в который её втягивал Гордей. Ей не хотелось разбора полётов, выяснения, кто прав, кто виноват. Хотелось лечь дома в свою постель, натянуть одеяло повыше и отключиться во сне.
Но ничего из вышеперечисленного сделать она не могла. Она была заперта в комнате клуба, где вокруг кружили одни извращенцы. Поэтому путь домой пока заказан. Так же как и родные подушка и одеяло. Более того, Лола понимала, что вряд ли в ближайшие сутки сможет уснуть. Только разве что напиться. Или снотворное принять...
– Куколка, - уже более мягко проговорил Гордей, всё еще сидя на диване.
– Я не буду сейчас к тебе подходить, чтобы не нарушать твоё личное пространство. Но очень прошу не молчать. Ты же понимаешь, как мне сейчас трудно...
И тут Лола захохотала. Громко, от всей души. Откинув голову назад, потом, через несколько секунд - чуть согнувшись и обхватив себя руками за живот.
Ему трудно...
Ему...
Она смеялась и смеялась, наверное минуту или две.
Пока по щекам не начали течь слезы. А потом хохот перешёл во всхлипы, а за ними - в рыдания...
Гордей вначале в недоумении смотрел на девушку, не понимая, чем вызвал такую реакцию. Но по мере смены эмоций заволновался, поднялся с дивана, продвинулся ближе. Наверное боялся, что Лола опять начнёт задыхаться. Но она рыдала, содрогаясь всем телом. Так же громко, как и смеялась. Привалилась плечом к стенке рядом с дверью. Всхлипывала, потом подвывала. Опять хлюпала. В конце концов сползла вниз, сев прямо на пол...
Никак не могла остановить истерику. Начали дрожать губы.
Тогда Гордей наклонился к ней, подхватил на руки. Лола начала было вырываться, но он просто донёс её до дивана и усадил, сам чуть отошёл. Налил в свой стакан виски, подошёл к ней и практически насильно заставил выпить почти пол стакана.