Сломай мой страх
Шрифт:
Из бежевого «Nissan Murano», особо не торопясь, вылезают три аборигена и двигаются в сторону Весенней.
Мля!
Самое хреновое, что мелкая, которой я обещал защиту, снова попадёт в замес. Нет, в своих силах не сомневаюсь, защитить смогу и к ней не подпущу никого. Просто жалко, что она увидит все эти разборки и наезды, которые совершенно не предназначены для её милых ушек.
— Девушка, не желаете познакомиться? — подает голос самый мелкий из троих, что вышагивает по центру.
Ростом под метр семьдесят пять и весом килограммов сто. Плотный,
Два других, как братья-близнецы. Под метр восемьдесят пять или чуть меньше. Широкоплечие и абсолютно помешанные на спортзале и всяких стероидных добавках. Такие больше занимаются поддержанием красивой фигуры, чем наработкой боевых навыков. Уж очень рельефные и прокаченные тела я вижу. Оба лысые и рожи ту-у-пые.
Не, если бы ребятки желали произвести впечатление и напугать обычных людей, у них всё вышло идеально. А тут я с наметанным глазом и пятнадцатилетним опытом тренерской работы по рукопашному бою.
Так что, мимо. Для них.
Одно удивляет, неужели не знали, к кому ехали? Совсем-то безмозглых Марсёма не должен держать при жопе. Или не от него?
Перехватываю Ёжика за талию. Пугливая моя девчонка замечает этих трех дебилов, только когда мелкий моргунчик голос подаёт.
Все своё внимание на мне сосредотачивала до этого момента. Дожидалась, когда выйду к ней. В ладошке так и держала набранные плоские камушки, которые запускала по воде.
Улыбаюсь Лере, стараясь внушить уверенность и спокойствие. Поглаживаю по спине одной рукой, а другой накрываю ладошку с «блинчиками». Целую в висок и шепчу: «Всё будет хорошо, не переживай».
На нарушителей нашего уединения смотрю по-другому: прищурившись и оценивая каждого в отдельности и всех вместе. Недооценивать — тоже не вариант. Потому хоть и расслаблен внешне, внутренне готов к любым действиям. Сжат, как пружина.
— Девушка, не желает, — отвечаю за Ёжика, что тоже внимательно разглядывает троицу.
— А сама-то глухонемая что ли? — ржёт пузатый. — Или без команды хозяина, голос не подает?
Явно провоцирует, только не ясно пока, с какой целью.
— Ты кто, чудо? — игнорирую идиотский вопрос и спрашиваю о том, что может пригодиться.
Леру задвигаю немного за спину и вбок, чтобы не попала под руку. Если эти придурки думают, что могут спокойно оскорблять всех, кого захотят, то ошибаются.
— А что, есть разница, кто эту сучку через десять минут драть будет? — сплевывает мудак, а два лысых качка растягивают тупые улыбки. — Ты-то уже попользовался, вот и другие хотят. Да, пацаны?
Мычание у них явно означает согласие. Братцы-близнецы, как по команде, начинают играть мускулами и щелкать шеями, делая шаг ближе к нам.
Дебилы!
— Иди, погуляй, дядя. Или опять искупайся. Мы минут через тридцать управимся. — не успокаивается моргунчик, облизывая толстые
Толстый отступает назад, а его помощники бросаются дружно ко мне. Не то рвением хотят напугать, не то количеством.
Левый, что на шаг впереди, замахивается, целясь в лицо. Уклоняюсь от удара в сторону, пропускаю его чуть вперед и бью локтем в висок. Второго отталкиваю правой ногой в живот и опрокидываю на мелководье.
Оборачиваюсь, чтобы определить, где находится малышка. Умница, отошла дальше, чтобы не мешать. Пузатый пока далеко от нее, не доберётся. Я на пути.
Тот, что слева, снова бросается на меня, пока правый поднимается из воды. Не хочу затягивать. Ставлю блок на чужой удар, уводя руку в сторону, и пробиваю по корпусу. Добавляю второй в лицо и коленом по животу.
Пока он заваливается, переключаюсь на второго, не давая ему возможности развернуться. Удар, еще удар. Как машина, без эмоций, которые могли бы помешать. Без напряжения, но от души.
Не повезло парню, если лицом торгует. Долго будет восстанавливаться, потому что чувствую, как костяшками пробиваю скулу и рву кожу.
Не успокаиваюсь, пока он не падает.
Готов.
Оборачиваюсь к первому, который еле поднимается.
— Добавить? — уточняю у лысого. Он задирает обе руки вверх и, отрицательно качая головой, отступает к валяющемуся в воде другу. — Вон пошли.
Кивает и пятится, таща прицепом приятеля.
Переключаюсь на последнего утырка, что успел оббежать нашу троицу и подбирается к Лере.
Малышка у меня — тоже боевая девчонка. Когда жирный урод пытается схватить её за руку, бросает ему в лицо камушки. А они ни разу не мелкие. А Лера реально меткая.
— Сука! — вопит толстый, закрывая рожу. — Убью, тварь!
— Это вряд ли, — дергаю его за загривок и бью коленом в живот.
Моргунчик падает на колени, что меня вполне устраивает. Так удобнее будет разговаривать.
— Маленькая, ты у меня — умница! — улыбаюсь девчонке, давая понять, что уже всё хорошо, и можно расслабиться. На скулёж пузатого не обращаю внимания. Рано завыл, я еще даже спрашивать не начал. Подумаешь, бровь немного рассекло «блинчиком».
Лера выдыхает, но кулаки так и оставляет сжатыми. Смотрит в сторону хромающей парочке лысых и кивает сама себе.
— Может, прогуляешься по бережку, пока мы тут пообщаемся? — даю ей выбор. Но она отрицательно качает головой и отступает на пару шагов, сосредотачиваясь на нашем громком госте.
Ясно. Не уйдет. Тоже хочет знать, кто и зачем к нам пожаловал.
Что ж, не спорю.
Имеет право.
Переключаюсь на стоящего на коленях пузана, и спустя десять минут слезных причитаний становится понятно, что с подачи Марова младшего его кореши решили проучить «наглую сучку». Про меня слышали, но думали, что больше понты, чем реальная угроза. И втроем-то уж точно «справедливость» восстановят. Обломилось. Но они уже предъявы кидать передумали, образумились.