Сломленная
Шрифт:
— Правильное решение девочка. — Все тот же безразличный тон.
Женщина расстегивала ремни один за другим. Постепенно освобождая онемевшее тело. Ви разминала конечности по мере их освобождения. Она с трудом села на кровь. Не с первого раза удалось встать. Ноги были ватными, непослушными. Тело слабым и неповоротным. Шаги были неуверенными. Голова до сих пор была тяжелая.
За дверью их ждали два парня в белом костюме мед брата.
“Они считают меня опасной”. Промелькнула мысль, а на губах отразилась горькая ухмылка. Она здесь жертва, не они, но этот факт мало кого волновал. Для них всех, она неуравновешенная, психопатка, ненормальная. Как еще называют людей, которые попадают
До уборной дошли медленно. По дороге попадался медицинский персонал. Несколько жителей сего сомнительного заведения, на вид вполне адекватные. Насколько могут быть адекватные пациенты в псих больницах.
Туалет был общий. Без всяких признаков личного пространства. Такой же серый, как и все вокруг. Сопровождающие мужчины повернулись спиной — и на этом спасибо.
Нечто похожее на зеркальную поверхность висело над раковиной. На вид прочнее обычного зеркало. Возможно мера предосторожности, чтобы не было соблазна разбить и покончить собой. Ви была уверена, если прожить в этих стенах продолжительное время, то это может стать отличным решением всех проблем.
Виталина выглядела ужасно. Волосы растрепанные. Под глазами тени. Зрачки расширены, а веки припухшие. Наверно, так и выглядят люди напичканные успокоительным, а возможно еще какой-нибудь дрянью. Она попыталась привести волосы в порядок, разгладить их трясущимися пальцами, хоть как-то стать похожей на нормальную, но все попытки провалились.
Снова горькая ухмылка и отчаянье в глазах. Ее ведь найдут? Она ведь успела отправить аудиозапись Эле? Она ведь не сойдет с ума? И в каждом вопросе сомнение.
Виталину привели обратно в палату. Захлопнули дверь, заставив вздрогнуть. Оставляя наедине с жирующим отчаяньем.
Девушка пересекла маленькую комнату, подошла к окну. Она никогда не думала, что будет смотреть на голубое небо, через темное железо решетки. Интересно сколько нужно времени, чтобы действительной сойти с ума, здравомыслящему здоровому человеку, находясь в таком учреждении в четырех стенах? Если честно узнавать не хотелось. И рыжеволосая сделает все что в ее силах, чтобы не сойти с ума.
***
Виталина переоценила свои моральные силы. Это случилось во время обеда. Ей разрешили покушать в общей столовой с относительно спокойными жителями больницы. Образы растрёпанных людей, сидящие за столами, отпечатались в сознание надолго. Пугал не их вид, а отсутствующие мертвые взгляды. Резкие выкрики некоторый из обедающих. Заставляли вздрагивать и с опаской оглядываться. Приступ агрессии одной женщины, которая внезапно подорвалась с места и начала душить соседа, выкрикивая “умри сатана”. Испуг остальных, свой собственный. Нечеловеческий крик той самой женщины, когда санитары уволакивали ее в изолятор. А потом наступило то самое тихое спокойствие. Как будто ничего не случилось. Как будто не было, акта нападения, безумных криков и проклятий. И это чувство обреченности, которое витало в воздухе. Как будто именно им они все питались, а не едой, которая на вкус была как пластик.
На ужин девушка идти не хотела. Это не был порыв сумасшедшего. Напротив, адекватного человека, который боится за свою жизнь.
Ее попытались насильно вытолкнуть из палаты, но девушка начала сопротивляться.
— Я не хочу. Не могу. Я нормальная. — Она не кричала, тихий отчаянный шепот срывался с потрескивающих губ. — Я нормальная. Нет. Пожалуйста.
Рыжеволосая яростно сжимала косяк, до побеления костяшек. Она брыкалась, пыталась вырваться. Уж лучше в изолятор подальше от всех, чем ждать, когда кто-нибудь воткнет ей вилку в глотку с криком “изыди сатана”. Ви хочет жить.
— Пожалуйста.
Тихие слезы отчаянья стекались по щекам, когда она в очередной раз почувствовала болезненный укол. Тело начало обмякать. Разум затуманился, но губы продолжали бессознательно шептать:
— Пожалуйста. Я нормально. Не трогайте…
А затем долгожданная тьма.
Очнулась рыжеволосая от нечеловеческого крика. Кто-то за стенкой истошно орал. Сложно было распознать в этом звуке что-то человеческое. Больше животного.
Волоски встали дыбом от страха. Виталина резко подскочила на кровати, вжалась в спинку, подогнув ноги под себя. Ее трясло. От страха, от осознания, что она до сих пор в псих больнице и это ей не приснилось, от атмосферы безумия с примесью отчаянья.
Конечности затекли. Страх постепенно отпускал, уступая место безразличию. Такому безысходному смирению. Крик постепенно начал стихать. Девушка осмотрелась. Палата ничем не отличалась от предыдущей. Такие же серые стены, небольшое окно с решеткой, стеклянная прочная дверь. В левом углу потолка заметила мигающую красную точку камеры. В предыдущей комнате она не замечала ничего подобного.
Виталина позволила себе расслабиться, вытянула ноги. Размяла руки. Как только она села на край кровати, двери щёлкнули, впуская престарелого мужичка в белом халате. Двери за ним автоматически закрылись. Рыжеволосая настороженно смотрела на вновь прибывшего. На его, казалось бы, искреннюю сожалеющую улыбку. Мужчина остановился в пару шагах от нее, внимательно осмотрел, все так же улыбаясь.
— Госпожа Ёлкина Виталина Анатольевна двадцать четыре года. Меня зовут доктор Зуев, я ваш лечащий врач. — Тишина и пристальный взгляд карих глаз.
— Надеюсь вы от меня не ждете фразы “приятно познакомиться”, ведь это не так. — Холодно проговорила девушка, пытаясь скрыть трясущиеся руки в длинные рукова рубашки. Этот жест не ускользнул от внимательных карих глаз мужчины.
— Вы знаете почему оказались здесь?
— Да. Мой отец заплатил вам, чтобы держать меня здесь, подальше от его воображаемой счастливой семейной жизни. Чтобы я не портила его репутацию и имидж. — Фыркнула рыжеволосая, во взгляде полыхнула ярость. Мужчина сделал несколько шагов назад.
— Ваши близкие беспокоятся о вас. — Начал осторожно доктор. — Вам диагностировали “бредовое расстройство личности”. Это когда…
— Я знаю, что означает этот диагноз. — Перебила его Виталина. — Простыми словами, когда вымысел человек воспринимает, как правду. Удобный диагноз, особенно после статьи в газете, что Богдан мой сын.
Мужчина поджал губы.
— Виталина, послушайте. У вас генетическая предрасположенность. Ваша мама…
Рыжеволосая расхохоталась.
— Дайте, угадаю, вы были молодым доктором, возможно только-только начали свою карьеру, когда мою маму сюда упекли. Вы так же были ее лечащим врачом. Я уверена, она была идеальным первым пациентом. К счастью, недолго. Какое удачное стечения обстоятельств, неправда ли? — Продолжала девушка, гневно смотря на доктора. — Мать и дочь. И словосочетание генетическая предрасположенность превосходно подходит к этой ситуации. Вы знаете, а я уверена, что знаете, есть психологическая теория возникновения бредового расстройства. Она называется теория защитного механизма. Она предполагает, что весь вымысел или бред, является результатом защитного механизма. Он направлен на сохранение позитивного взгляда на себя, путем приписывания негативных свойств другим людям или обстоятельствам. А у меня определенно, есть причины облагородить себя и залить грязью своего отца. А сейчас доктор, загляните мне в глаза, проанализируйте мое поведение и слова. Скажите я похожа на человека с бредовым расстройством личности?