Сломленные
Шрифт:
— Пойдем-ка отсюда, Кейт. Можешь представить себе физиономию Ретчета, когда он узнает, чем мы тут занимались?
Кейт не ответила и огляделась по сторонам. Интересно, следит ли за домом этот русский? Почему-то она была уверена: непременно следит. Пусть он увидит ее здесь. Возможно, это выгонит его из укрытия.
— По дороге заскочим домой, посмотрим, что вкусненького приготовила мама.
Обе женщины медленно побрели к выходу, любуясь окружающей красотой. Кейт спрашивала себя, скучает ли она по этому дому, и не могла ответить однозначно.
Джеки Ганнер посмотрел на Джоуи Партриджа.
— Ты должен мне, приятель, сто тысяч фунтов.
Джоуи закурил и выпустил струю дыма.
— Деловой, да? — Он взял доску от игры «Монополия» и засунул ее вместе с фишками в коробку. — Хочешь чаю?
— Почему бы нет?
Джеки Ганнер принялся забивать косячок.
— Ты слышал о Лори Симонсе? Его поймали с шестнадцатью кусками шмали. Он пытался втереть легавым, что это плитки шоколада.
Оба рассмеялись.
— Он совсем с катушек съехал, — сказал Джоуи. — Я слышал, как его допрашивали в отделе по борьбе с наркотиками: когда они показали ему товар, который нашли у него в машине, он раскрыл пакет и дунул туда. Чертов кокаин был везде. На столе, на полу — он дунул, представляешь? У легавого просто крыша поехала, он начал слизывать коку с лица, так как этот хренов порошок был повсюду. Лори сказал: «Это хороший товар. Чистый. То, что доктор прописал». Фараоны чуть с ума не сошли.
Приятели снова рассмеялись.
— Ты когда-нибудь видел его подружку, Большую Люси? — хихикнул Джоуи.
Джеки кивнул:
— Я о ней наслышан.
— Толстая девка, но такая забавная, просто комик. В ней что-то есть, она не может не нравиться — аппетитненькая такая. Когда к ним легавые с обыском нагрянули, она вылезла из постели в чем мать родила, стала раком, раздвинула задницу и говорит им: «Вам решать, какую дорогу выбрать». Лори говорит, что он просто валялся от смеха, легавые не могли на него наручники нацепить. Ну и морды у них были. Он сюда скоро подвалит. Кое-какой товарец подвезти должен.
Джеки закурил косяк и глубоко затянулся:
— Как думаешь, мы здесь надолго окопались?
Джоуи пожал плечами:
— Хрен его знает. Келли, должно быть, уже подох, ублюдок. Или вот-вот подохнет, очень на это надеюсь. — Он весело захохотал. — Может, мне на похороны сходить, а?
Джеки Ганнер убрал волосы с глаз. Он знал, что не лишен привлекательности, и всегда заботился о своем внешнем виде. Любимчику женщин, ему нравилось хорошо выглядеть. Даже сейчас, отсиживаясь в безопасном месте, он был одет просто, но со вкусом. Наблюдая, как Джоуи разливает чай, он сделал еще одну затяжку.
— Джо, может, найдем какую-нибудь юбку на часок-другой? Трахаться хочется — сил нет.
Джоуи сально улыбнулся:
— Не гони лошадей, парень. Найду я тебе бабу.
Внезапно дверь распахнулась, и они, не веря собственным глазам, уставились на огромного негра,
— Ты еще кто, твою мать? — удивленно спросил Джоуи.
Блестящая кожа, казалось, вот-вот лопнет на могучей шее великана. Следом за ним в комнату вошла Кейт:
— Добрый день, господа! Чайком угостите? Или заняты, денежки делите?
Она оглядела комнату:
— Здесь у вас что-то вроде притона?
Ошалевшие приятели молчали. Она улыбнулась, видя выражение их лиц, и представилась:
— Детектив Кейт Берроуз. Еще меня знают как подружку Пэта Келли, легавую. — Она с удовольствием отметила, как побледнели дружки. — А это мой друг, Бенджамин Бордер. Думаю, вы уже догадались, что он не полицейский.
Она потерла руки:
— Ну так что, мы чай будем пить?
Глава 3
Бенджамину Бордеру стукнуло тридцать девять. Мать у него была белая, отец — негр с Ямайки, сам он родился и вырос в Ист-Энде и являл собой воплощение преуспевающего человека. Безупречно одетый и ухоженный, этот отец семерых детей выглядел симпатичным благовоспитанным парнем.
Если его не огорчать, конечно.
И сейчас, стоя на страже в маленьком бунгало в Реттендене, он видел, что его репутация, как обычно, опередила его. Джеки Ганнер здорово перепугался, да и немудрено: несколько месяцев назад между ними произошла размолвка.
На Бенджамине было пальто, в каких обычно приходят выколачивать долги: дорогое, кожаное, с глубокими карманами. Он прекрасно видел, что приятели не сводят глаз с этих карманов, и с трудом сдерживал улыбку. Ганнер и Партридж решили, что им конец. Его бы воля, так оно и вышло бы.
Он наблюдал за тем, как Кейт прихлебывает чай и болтает с бандитами, ни словом не упоминая о причине, которая привела ее сюда. Бенджамин чувствовал повисший в воздухе страх. Вся эта ситуация забавляла его.
Бордеру всегда нравилась Кейт Берроуз. Когда Патрик начал с ней встречаться, Бенджамин разделял мнение многих членов криминального братства, которые считали, что из-за убийства дочери у того просто поехала крыша. Однако, когда Бенджамин познакомился с Кейт, он проникся к ней симпатией и уважением.
Вообще-то Пэт, по его собственным словам, отошел от противозаконных дел, а значит, его могли заковать в наручники разве что во время сексуальной игры. В конце концов Кейт приняли. Многие интересовались, стала ли она «своим» человеком. Патрик в ответ только посмеивался. В итоге многие предположили, что все-таки стала, и неожиданно Пэт возвысился в глазах коллег и партнеров по бизнесу.
«В постели с врагом» — лишь одна из сотен пущенных в адрес Пэта шуточек, с усмешкой подумал Бен.
Сейчас, видя, как Кейт борется за своего мужчину, Бенджамин решил: он пойдет на все, чтобы ей помочь, даже если придется встать поперек дороги этому чокнутому русскому. Отъявленный сутенер, сволочь иностранная, кому он здесь нужен?