Сломленные
Шрифт:
Вилли вошел в комнату с кофейником, смущенно улыбаясь.
— Звонила Кейт, — сказал он. — Я ей ответил, что ты разговариваешь по другому телефону. Она отменила обед на сегодня, так как вечером должна работать. Какой-то ужасный случай, Пэт, издевательство над ребенком. Вот ублюдки!
Патрик кивнул, почувствовав облегчение. Неизбежное объяснение откладывалось. Его заботило, что о нем подумает Кейт, он по-настоящему дорожил ее мнением. Для него невыносимо будет увидеть презрение на ее лице, когда Кейт поймет: все последние годы они жили во лжи.
Почему его угораздило попасть в ловушку именно сейчас,
Слишком много людей так никогда и не узнают настоящей любви. А он поставил ее на карту ради нескольких грязных ночных заведений. Денег у него хватало, но он не мог удержаться от соблазна заработать еще. Такова уж была его натура.
Он попивал кофе и думал о том, что отказ от сегодняшнего ужина означал лишь отсрочку взрыва, который произойдет в ближайшие двадцать четыре часа.
Кейт собиралась обратиться в суд за разрешением на продление срока содержания под стражей Регины и Мило. Сердце у нее щемило — ордер на взятие детей Регины Карлтон под опеку был подписан, и их уже на эту ночь отправят в приемную семью. Как и предсказывал Роберт Бейтман, дети чувствовали себя несчастными без матери и обвиняли в своей беде Кейт.
Кейт постаралась не думать об этом. Следовало поскорее узнать, что же произошло в действительности с ребенком Регины.
Глава 2
Патрик открыл глаза и уставился в потолок. Мрачное предчувствие охватило его. Он повернулся и обнял спящую Кейт. Она уютно устроилась в его объятиях, а он смотрел в ее лицо. Кейт значила для него все. Он обожал ее. Один вид Кейт, лежащей рядом, наполнял его чувством безграничного умиротворения.
Она обвила его своей тонкой рукой и прижалась к нему, а он инстинктивно обнял ее еще крепче. Патрик посмотрел на часы. Было почти полседьмого утра. Через несколько минут Кейт начнет ворочаться и проснется. Это тоже нравилось ему. Большинство женщин, которых он знал до Кейт, даже и не думали вставать раньше десяти. Они не имели цели в жизни и полностью находились на содержании у мужчин. Эти женщины использовали свои тела, а не мозги, чтобы достичь желаемого.
Он безгранично уважал Кейт и так же безгранично дорожил ее уважением. Но сможет ли она уважать его, когда узнает правду о его делах? Холодок снова пробежал у него по спине. Кейт считала, что все должны быть такими, как она. Внешний вид должен точно соответствовать внутреннему миру. Открытая, прямая, честная. Такой была Кейт.
Прозвенел будильник, нарушив тишину в спальне. Кейт открыла глаза и улыбнулась Патрику, затем потянулась спросонья.
Патрик с наслаждением наблюдал за тем, как она просыпается. Через десять минут Вилли принесет поднос с кофе. К этому времени Кейт уже примет душ.
Его удивляло то, насколько они подходили друг другу. Оба привыкли рано вставать и оба радовались, что могут вместе проводить раннее утро, вместе просматривать газеты и обсуждать заголовки.
Каждая житейская мелочь в ее обществе доставляла ему удовольствие. Зазвонил телефон с ее стороны кровати. Это была рабочая линия Кейт, специально проведенная после того, как она переселилась к нему три года назад. Впервые он обрадовался раннему звонку.
Кейт ответила, подавив зевоту:
— Берроуз слушает.
Он наблюдал, как менялось выражение ее лица, видел, как широко раскрылись ее глаза, когда она услышала явно плохую новость. Она положила трубку и вскочила с кровати.
— Что случилось, Кейт?
— Одна из подозреваемых попыталась покончить с собой этим утром. Она прокусила себе вену на запястье. Я не знаю, что сделаю за это с Дэйвом Голдингом. Я ему велела следить за ней. Мне срочно надо в больницу, ее, наверное, можно спасти. — С этими словами Кейт исчезла в душе.
Патрику пришла мысль прыгнуть за ней в душ, так как он ощущал привычное утреннее возбуждение. К счастью, он вовремя понял, что сейчас подобные шалости неуместны. Когда Вилли постучал в дверь и внес кофе и газеты, Кейт уже одевалась. Она поцеловала Патрика и пошла к двери. У порога она обернулась:
— У тебя все в порядке, Пэт?
Он кивнул:
— Конечно. А у тебя?
Она усмехнулась:
— Как никогда. Поговорим позже.
Она ушла, и ему стало грустно. Он так сильно ее любил, но понимал, что живет в долг. Ему еще предстояло заслужить ее любовь.
Регине наложили шесть швов на запястье. Кейт глядела на нее и удивлялась тому, как неудачно складывалась жизнь этой женщины. Когда Регина была спокойна, то становилась почти красивой: правильные черты, густые рыжие волосы, которым не хватало только хорошего ухода. Разглаживались морщины, из глаз исчезала настороженность, открытый взгляд вызывал симпатию.
Кейт взяла руку Регины в свою, ласково пожала и почувствовала робкое ответное пожатие. Кейт вспомнила о своей дочери Лиззи. Некоторое время та тоже принимала наркотики, но рядом с Лиззи постоянно находились ее мать и бабушка. Регине же, как выяснилось, не на кого было опереться, не с кем поделиться своими бедами. Все ее достояние — трое детей, муниципальная квартира и наркотики. Смертельная комбинация. Одиночество — худший тип несчастья, это Кейт хорошо знала.
Она увидела, что Регина открыла глаза.
— Тебе лучше, — сказала Кейт тихо. — Постарайся уснуть.
Регина еще находилась под действием таблеток. Она кивнула и хрипло произнесла:
— Я никогда не причиняла вреда своему малышу… Никогда. Единственный человек, которому я вредила, это я сама.
Кейт не нашлась, что ответить.
Выйдя из больницы, Кейт закурила и присела на скамейку, чтобы собраться с мыслями. Она вспомнила, как приходила в эту больницу к Мэнди, дочке Патрика. Перед глазами Кейт стоял образ Мэнди, лежащей на больничной койке после операции. Череп ее хирурги вскрыли, чтобы снять давление на опухший мозг. Мэнди Келли зверски избили. В ту ночь Кейт не сомкнула глаз — она дежурила в больнице, а отец Мэнди — этот сильный мужчина, к тому же крупный местный бизнесмен — завоевал не только ее уважение, но и любовь. То, как переживал Патрик несчастье с дочерью, затронуло чувствительные струны в ее душе.