В жарких джунглях, в июле, в стране какадуСлон Хортон плескался в прохладном пруду.Так славно купаться… так тихо вокруг…Вдруг Хортону некий послышался звук.Слон замер, привстал, огляделся в тиши —Как странно: вокруг не видать ни души.И снова! Как будто чуть слышимый стон:«На помощь! Спасите!» — и думает слон:«Здесь бедствие терпит неведомый кто-то…Не видно ни лебедя, ни бегемота,Так кто же зовёт?»— Я готов вас спасти,Но кто вы, простите? И где вас найти? —Спросил он — но воздух звенит пустотой,И только пылинка летит над водой.— Не слыхивал я, чтоб пылинка звалаНа помощь, — бормочет он. — Ну и дела…А вдруг на пылинке сидит существо?И голос, который я слышал, — его?Пылинку — и ту я заметил не сразу,А он-то и вовсе невидимый глазу.Он там, на пылинке, он плачет и стонет:Попал он в беду и в пруду он утонет,Летит
он один без руля и ветрил,Уже из последних он держится сил,А с берега ветер безжалостно дует…Он мал, но он мыслит, но он существует!И, вытянув хобот могучий вперёд,Берёт он пылинку, на берег идётИ медленно-медленно, бережно, нежноЕё опускает на клевер прибрежный.— Фырк! — фыркнуло с берега. — Я, кенгуру,Здесь вижу нелепых фантазий игру!Чтоб кто-нибудь был так бессовестно мал?!— Фырк! — в сумке её кенгурёнок сказал.— О, что вы! — им Хортон промолвил в ответ. —Я слышал прекрасно, сомнения нет.У нас, у слонов, замечательный слух —Поверьте, что их там не менее двух!А может быть, трёх! Или даже восьми!Вдруг там поселилось семейство с детьми?Их ветром носило, их било волной —Прошу, не шумите, им нужен покой!— Семейство? — смеясь, кенгуру продолжала. —Ты глуп! Ты дурак! Ты болван, каких мало!— Да, мало, — сказал кенгурёнок, и тутВдвоём с кенгуру они плюхнулись в пруд.— Ужасные брызги! — нахмурился слон. —Что если намокнет и свалится он?С друзьями, с детишками в мокрой воде?Мной, Хортоном, брошены в этой беде?О нет, никогда, я им должен помочь! —Он клевер сорвал и уходит с ним прочь.Тем временем в джунглях шептались соседи:«Наш слон сам с собой говорит! Видно, бредит!Какая-то чушь на каком-то цветке!..»А Хортон в тревоге бродил и тоске: —Что делать мне с ними? Пристроить их тут?Повсюду опасности их стерегут.Нельзя их оставить, ведь, как ни взгляни,А мыслят они, существуют они!Тут Хортон застыл:Голосок говорил!Слон к уху цветочек поднёс — и едваСумел разобрать вот такие слова:— О друг благородный, спасибо! Ты спасОт страшных несчастий сегодня всех нас.Спас наши жилища, и рощу, и пашню,Спас ратушу, водонапорную башню,Гараж, и больницу, и школу, и храм,Футбольное поле и универсам.Слон ахнул:— Так там целый город с домами?!— О да, — был ответ, — по сравнению с вамиМы крошки, я знаю, но наши домаДля нашего роста просторны весьма.Ктотаун зовётся наш город, и онУютен, и светел, и чисто метён.И я, его мэр, и все жители — ктоты —Тебе за твою благодарны заботу!И Хортон сказал ему так: Мистер мэр,Я не дам вас в обиду, уважаемый сэр!Вдруг слон на спине ощутил шебуршенье,Скакание лап и цеплянье за шею!Это макаки семейства ВреднюгЛезли по Хортону в четверо рук:— Ха! Вот так бред! Города на цветке,Мэры в пылинках и мир в кулаке!Ну-тка, дадим ему братский урок!Длинные руки хватают цветок,Сверху лианы скрипят, как канаты,Щёлкают хищные клювы пернатых,В небе быстрейший из горных орлов,Птица по имени Вамм Дам-Пинкофф!Машут макаки: «Сюда, чемпион!»Делает круг и спускается он.— Ты, Дам-Пинкофф, всем известная птица,Зверю на суше с тобой не сравниться!Сбудь это с рук, то есть с клюва, будь другом!Хортон моргнуть не успел от испуга,Как на него от большого крылаТень, словно чёрная скатерть, легла.И взвился орёл, и могучие крыльяВсё выше и дальше его уносили.Весь вечер, всю ночь, выбиваясь из сил,По острым камням за ним Хортон спешил,И звал, и просил:— Отпусти их, не мучай!Они хоть и меньше, но мы их не лучше!И где-то в высокой над ним вышинеПослышался клёкот:— Повякай-ка мне!Я пташка, порхаю себе без забот,А спрячу чего, так и слон не найдёт!И в 6.50 чернобрюхий орёлУгрозу свою в исполненье привёл:Да, стрелка вплотную к семи приближалась,Когда небольшая пылинка снижаласьНа целое поле… неужто… о Боже…Ведь эти цветы меж собой так похожи,Ведь в клеверном поле на тысячу мильЛегко потеряешь и автомобиль!— Попробуй найди их теперь! — усмехнулсяОрёл, встрепенулся,Назад развернулсяИ долго помахивал в небе потомИз чёрного брюха торчащим хвостом.— Найду! — крикнул Хортон упрямо. — Найду!Друзей не бросают, попавших в беду!И долго цветок за цветком подбирал он,К глазам подносил и друзей своих звал он,И снова и снова, цветок за цветком, —Но нет их на этом и нет их на том.К полудню, измученный, сбившийся с ног,Он взял девять тысяч сто пятый цветок…И дальше искал… И, совсем изнурённый,Он к ночи нашел их! На трёхмиллионном!— Друзья! — он воскликнул. — Скажите, вы живы?Здоровы? Как всё это перенесли вы?И голос донёсся с пылинки в ответ:— Признаться, немало нам выпало бед!Когда с высоты чернобрюхая пташкаНас сбросила наземь, и мы вверх тормашка —ми рухнули вниз, изнывая в тоске, —Герани осыпались. в каждом горшке,В часах от удара погнулись пружины,Полопались велосипедные шины,У бедной старушки испортился зонт…О Хортон, чтоб больше не мокли седины,Будь с нами, пока не окончим ремонт!— Мы вместе, — им Хортон сказал, — навсегда,Какая бы нам ни грозила беда.— Фырк! —Фыркнуло сзади. —Второй уже день ты тут носишься с ними.Их не существует! Их нет и в помине!У нас, в мирных джунглях, позор и скандал!Ты наше терпение, слон, исчерпал.И я заявить тебе уполномочена,Что с безобразием этим покончено.— Ага, — из кармана поддакнули, — точно!— Сегодня же тысячи дружеских рукСта братьев Вреднюг, ста кузенов Вреднюг,Достойных их шуринов, дядей и тестяИ ста свояков с их семействами вместеСогласно законам страны какадуПоймают и в клетку тебя отведут.А что до пылинки — сварить её в масле,С законами нашими в мудром согласье!— Сварить!.. Вы в уме ли?Там начат ремонт!Там чинят умелоСтарушечий зонт!Вы слышали, — Хортон вскричал, — мистер мэр?Скорее свистайте всех ктотов наверх!Все ктоты, от старцев до малых ребят,Пускай голосят, и галдят, и вопят.Вам нужно добиться, чтоб вас услыхали,Иначе спасения нет, вы пропали!И голосом твёрдым, лишь малость дрожащим,Мэр ктотов на главную площадь созвалИ, свесившись с башни, им всем рассказалТревожную новость о масле кипящем.«Мы ктоты!», «Мы здесь!» — голоса горожанНаполнили воздух, немного дрожа.И слон улыбнулся:— Уж этот-то крик,Конечно, ушей кенгуриных достиг.— Всё вздор! — перебила его кенгуру. —Я слышала шорох травы на ветру,А то, чего нету, ты слышать не можешь.— И я, — донеслось из кармана, — я тоже!— Взять его! Крепкой веревкой скрутить!В прочную клетку его посадить!После несчастную эту пылинкуС хобота снять и в котёл опустить!Слон храбро сражался, но с бандой макак,Когда их так много, не сладишь никак:Кусали, толкали, щипали и билиИ в клетку всем скопом слона затащили.Но крикнул он:— Мэр, попытайтесь опять!Я знаю, вы сможете им доказать,Что ростом хотя так ужасно малы вы,Но мыслите вы, существуете, живы!И мэр раздобыл где-то старый тамтам,И стал в него бить, и уютный КтотаунСтал городом-грохотом, городом-громом,В нём каждый шумел, помогая знакомым:Кто старые чайники бил об стаканы,Кто в трубы трубил, кто пилил контрабас,Кто делал фортиссимо из фортепьяно,Кто палкой дубасил ободранный таз, —И небо наполнилось странным фырчаньем,Жужжанием, треньканьем и клокотаньем.Сквозь грохот трескучий, сквозь бешеный громДонёсся вопрос:— Как нас слышно? Приём!— Я слышу вас ясно, звук чистый и звонкий,Да слух кенгуру недостаточно тонкий —Не слышат. Но точно ли все горожанеТрубят, барабанят, стучат и горланят?Проверьте скорей — вдруг какой-нибудь ктотЗаснул иль баклуши бессовестно бьёт?И мэр быстрым шагом свой город проходитНасквозь, но лентяев нигде не находит:С востока на запад, на север, на югСкрежещут, свистят или песни поют.Но должен быть кто-то, чей голос не слышен,Забытый в подполье, в квартире, на крыше!По лестницам зданий взбирается мэрВ мансарды, и хлопают крылья портьер.И вот, уже вовсе надежду теряя,Нашел в самом дальнем углу он лентяя(Песчаная, восемь, квартира вторая).Как вихрь, он ворвался в раскрытые двери,Глядит — и глазам своим мэр не поверил:Малютка Джоджо по прозванию КрохаВолчок запускал — и ни звука, ни вздоха,Ни писка, как будто язык проглотил!Тут мэр лоботряса в охапку схватил,И, с крошкой под мышкой всходя по ступенямФефельевской башни, он молвил с волненьем:— Подходит труднейший для города час!Ужасные беды постигнут всех нас!Мы сможем избегнуть их только тогда,Когда вспомнит кровь, что она не вода,И жители все до последнего ктотаЗа громкую дружно возьмутся работу.Ори же, мой мальчик, разинув свой рот! —И слушал внимательно маленький ктот.Он вытянул шею навстречу врагу,И грянуло по-над землёю: «АГУ!»И это «АГУ!» с прочим гамом и гуломСлилось — и истории ход повернуло!С пылинки отчаянный вопль малышейДостиг наконец туговатых ушей.И слон во весь рот улыбнулся:— Ну вот!В Ктотауне всё-таки кто-то живёт!Пусть ктоты не очень-то рослый народ —Сегодня их спас самый маленький ктот!И все засмеялись:— Что правда, то правда!По росту судить о соседях не надо!— А если, — нахмурилась вдруг кенгуру,Их пальцем кто тронет,Толкнёт иль уронит —Того я сама в порошок разотру!Я верю, что там целый город с домами,Садами, старушками, даже с зонтами.Малютки, а всё же большие друзья!И я защищать их желаю!— И я! —Сказал кенгурёнок. —Я думаю сам: Большие должны помогать малышам.
