Слотеры. Песнь крови
Шрифт:
Дом, приземистое двухэтажное здание, громоздился в паре десятков шагов от ворот. После пожара огражденный забором пустырь выровняли и очистили от руин, мусора и бурьяна, но до сих пор не облагородили ни умело разбитыми газонами, ни аккуратно выложенными камнем тропинками. Прежнему хозяину, видать, и не требовалось, а новый просто не успел до холодов.
Со стороны дом выглядел темным и мрачным, лишь в паре окон угадывалось трепыхание огненных язычков свечей. Для отхода ко сну рановато. Или владелец экономит на
Ох не нравится мне этот фон Туск! Чем дальше, тем больше.
Меня вообще частенько раздражают выходцы из Фронтира. Вскормленные лихой вольницей Мятежных княжеств, готовые, чуть что, трясти если не мошной, то шпагой, они регулярно наезжают в Ур и пытаются осесть здесь, не питая особого пиетета к традициям и устоям древнего и величественного города… включая традицию трепетать перед Древней кровью.
Со временем, конечно, Блистательный и Проклятый берет свое, но поначалу гонора у таких выскочек – хоть отбавляй. Часто и отбавляют – вместе с головой и иными частями тела. Но другим наукой это не становится.
В то же время нельзя не признать, что сдачи давать фронтирцы умеют, а иной раз даже в этом преуспевают, потому как суровыми нравами Мятежных княжеств приучены бить сразу и наотмашь, а при удачном ударе еще и добивать лежачего, ничего не стесняясь. Благодаря этому коренные жители Ура любят их еще меньше, а уж про таких, как я, и говорить не приходится.
Смертный, относящийся к Древней крови без священного страха, а лишь с опаской, – неправильный смертный…
Но сейчас дело не в происхождении нашего барона.
Вернее, не только в нем.
Кожей чую, мне здесь «теплый» прием подготовлен.
Пусть я выгляжу как пещерный тролль или орк-переросток, но ведь далеко не глуп и прекрасно отдаю себе отчет в том, что со всех точек зрения поступаю неразумно. Я по доброй воле лезу туда, где меня явно хотят видеть некие силы, затеявшие опасную игру сразу с несколькими Слотерами. А коль скоро они идут ва-банк против самого могущественного семейства в Уре – сил этим… гм… силам наверняка будет не занимать.
Трудно и представить лучший подарок таинственным недругам – преподнес себя сам на блюдечке, не так ли?
Нельзя также исключить предположение о том, что вся эта история с пропажей Близнецов и «хлебными крошками», заботливо рассыпанными на моем пути, может оказаться хитрой инсценировкой со стороны Дэрека и Стайла, жаждущих взять реванш. Вероятность не так уж высока – Близнецы (и не только они) никогда не считали меня особо сообразительным и, взявшись наследить искусственно, сделали бы это куда заметнее и топорнее – чтоб точно «разгадал» и пришел. Однако совсем сбрасывать со счетов эту версию не стоило.
Таким образом, сейчас я совершал форменную глупость.
Но что еще оставалось? Не вести же на штурм поместья половину клана и Псов дядюшки Витара в придачу по подозрению,
Проведем разведку, а там видно будет, сражаться или отступать.
Как там Джад говаривал?
«Тигра можно ловить по-всякому. Хитрые бросают приманку, удачливые – роют охотничью яму, храбрые собирают слуг и устраивают облаву… и только ты, Сет, подбегаешь сзади и с торжествующим воплем хватаешь за хвост».
Отчасти он прав – я не силен в стратегии.
Моя самая сильная сторона – импровизация, да и тут я особо не мудрствую, руководствуясь нехитрым принципом: если дело дошло до драки, надо схватить самое тяжелое, что попадет по руку, и стукнуть по самому больному, что углядишь у врага.
А если не получилось – повторить пару дюжин раз.
Ладно, будь что будет. Посмотрим, чего стоят фронтирские тигры.
На всякий случай я отбросил край подбитого мехом плаща, освобождая рукоять шпаги, и тяжело зашагал в сторону дома, нарочито позвякивая арсеналом. Если здесь подготовлена ловушка, скрываться нет никакого смысла.
Двор немедленно наполнился движением. Человеческие фигуры, плохо различимые в поздних сумерках, стали появляться одна за другой, выскальзывая из укрытых густыми тенями углов и закоулков, точно страшилы из детских кошмаров. Одна, вторая, третья, полдюжины, десяток…
По мере того как расстояние меж нами сокращалась, становилось очевидно – все это обычная челядь. Слуги, садовник, грум, кажись, а вот служанка в белом переднике, плотник с запутавшимися в волосах стружками, пара подручных…
Ни один из простолюдинов не потрудился затеплить фонарь или прихватить с собой свечу. Ни один не попытался броситься вперед и услужить посетителю при шпаге и шляпе. Они просто выползали из укромных уголков, где таились все это время, словно ночные хищники, и теперь стекались к слабо освещенному пятачку двора перед парадным крыльцом – над ним одиноко покачивался тусклый масляный фонарь.
В движениях смертных чувствовалась какая-то неестественная похожесть, будто люди вдруг принялись ловко копировать и передразнивать друг друга. Нечто подобное я прежде видел в движениях Близнецов, которые иногда вели себя точно один человек, воплощенный в двух телах.
Многие слуги фон Туска были легко одеты, а одна из женщин шла, подоткнув юбки, обнажавшие дебелые толстые ляжки, – как будто ее только что оторвали от стирки или мытья полов. К ночи стало довольно холодно, от дыхания валил густой пар, но голоногой служанке, да и прочей компании мороз, похоже, не доставлял особого неудобства.
В виске закололо, тоненько и остро. Верный признак присутствия если не сильной магической ауры, то создания, имеющего сверхъестественное происхождение.
Что здесь творится? Что с этими людьми?