Слова Будды
Шрифт:
«Несомненно, молодой юноша, такими пожертвованиями, совершая такие подношения,.. ты действительно приобретаешь большие заслуги! Тот, кто добивается богатства законными способами, кто, добившись его, щедро раздает свое богатство, приобретенное законным образом, – совершая такие пожертвования, так раздавая милостыню, – приобретает большие заслуги».
(«Сутта-нипатта, магхасутта»)
(Некий брахман спрашивает Учителя о жертвоприношении:)
«Но, учитель Готама, существует ли какое-нибудь другое пожертвование, другое
– Да, брахман, действительно существует другое жертвоприношение, не столь трудное, не столь тягостное (как твое), но приносящее большие плоды, большую пользу.
– Прошу тебя, учитель Готама, скажи мне, что же это такое?
– Тот, о брахман, кто с преданным сердцем направляется в поисках убежища к Будде, к дхамме и сообществу братьев, – тот совершает жертвоприношение,.. приносящее большой плод, большую пользу.
– Но, учитель Готама, есть ли еще какое-нибудь другое жертвоприношение (подобного рода)?
– Да, брахман, есть... Тот, кто с преданным сердцем принимает на себя обеты и сознательно их выполняет: воздерживается от отнятия жизни, от присвоения того, что не дано, от неправильного поведения по отношению к чувственному влечению, от лжи, от опьяняющих напитков, полученных брожением или перегонкой, которые дают начало лености, – это, брахман, и есть жертвоприношение, не столь трудное и не столь тягостное (как твое), но приносящее большой плод, большую пользу.
(«Дигха-никая» I, 145)
Пять великих даров
(Когда человек обратился за спасением к трем убежищам: к Будде, к закону и к братству…)
«Эти пять даров, о брахман, суть великие дары, высочайшие дары, непреходящие, традиционные, известные с древних времен; они не смешивались ранее, не смешиваются ныне, не должны в будущем смешиваться с другими вещами; они не вызывают презрения у отшельников и многоученых брахманов. Что же это за пять?
При этом, о бхикку, благородный ученик оставляет отнятие жизни; он противодействует отнятию жизни. Так, в противодействии ему, бхикку, благородный ученик дарует безопасность всем существам в наиболее полной мере, он дарует им свободу от ненависти и вреда. Так, даруя ее в полной мере, он сам разделяет такую безопасность и такую свободу от ненависти и вреда. Таков, бхикку, первый из пяти великих даров, которые суть высочайшие, непреходящие, свойственные традиции... не вызывают презрения у отшельников и многоученых брахманов. И вот это, бхикку, есть (вместе с обращением к трем убежищам) четвертая вещь, которая имеет своим результатом приобретение заслуги, которая приносит в качестве результата благоприятные обстоятельства, ведущие к небесному миру, приносящие исполнение желаемого, наслаждение, пользу и счастье.
Во-вторых, бхикку, благородный ученик отказывается от присвоения того, что не дано, отказывается от неправильного поведения по отношению к чувственным желаниям, отказывается ото лжи, от злоупотребления перебродившими и перегоняемыми опьяняющими напитками, которые дают начало небрежности.
(«Ангуттара-никая» IV, 246)
Ранние дары общине
Анатхапиндика, питающий бедных
И вот в то время домохозяин Анатхапиндика был мужем сестры богатейшего жителя Раджагахи; как-то он отправился в Раджгаху по делам. И в тот же раз богатейший житель Раджагахи пригласил сообщество бхикку, руководимое Буддой, к утреннему угощению. Богач дал распоряжение рабам и слугам, говоря так: «Ну, люди, соберитесь к завтрашнему дню в нужное время, приготовьте рис, сварите его, приготовьте карри и сладости!»
Тогда домохозяин Анатхапиндика подумал так: «В прошлом, когда я приходил сюда, этот домохозяин оставлял все свои дела и приветствовал меня дружеской речью. Но теперь он как будто вне себя, отдает приказания рабам и слугам, говоря: "Теперь, люди, встаньте утром пораньше..." и тому подобное... Что может быть причиной? Хотел бы я знать, не берет ли он себе жену, не выдает ли одну из дочерей замуж? Или готовится к великому жертвоприношению? Или он пригласил на утреннее угощение царя Магадхи Сения Бимбисару со всем двором?»
Но когда богач Раджагахи отдал распоряжение своим рабам и слугам, он подошел к домохозяину Анатхапиндике, обратился к нему с дружеской речью и сел подле него. Усевшись, Анатхапиндика повторил богачу пришедшие ему на ум мысли.
«Нет, домохозяин, – ответил тот, – я не беру себе жену, не выдаю никого замуж; и не приглашал я царя Магадхи Сения Бимбисару с его двором на утреннее угощение. Но я действительно приготовил великое жертвоприношение, ибо я пригласил на утреннее угощение общину бхикку, руководимую Буддой».
– Что? Вы сказали: Будда?
– Да, я сказал: Будда.
(В изумлении Анатхапиндика дважды повторил свой вопрос и дважды получил тот же ответ.)
– Поистине, трудно найти в мире даже звук слова: будда, будда. Можно ли мне, отец семейства, в это самое мгновение пойти и увидеть этого Возвышенного, этого араханта, который полностью просветлен?
– Вот этот момент, о домохозяин, не подходит для того, чтобы увидеть Возвышенного; но завтра, в надлежащее время вы отправитесь, чтобы увидеть его.
Итак, Анатхапиндика, домохозяин, улегся спать вечером, а ум его был сильно занят этими словами: «Так, завтра, в надлежащее время, вы отправитесь, чтобы увидеть его, Возвышенного, араханта, который достиг полного просветления». И он трижды вставал ночью, думая, что уже рассвело. И вот в третий раз домохозяин Анатхапиндика пошел к воротам Прохладной Рощи, где обитал Учитель; и ему открыли ворота сверхчеловеческие существа. Но когда он вышел из города, свет исчез, воцарилась тьма; и его охватил страх и трепет, так что каждый волос на теле встал дыбом, а ему захотелось вернуться. Тогда Якша Сивака, хотя и невидимый, подал голос (сказавший):