Слова, которых нет
Шрифт:
– Уи.
– По-твоему, бомж может быть преемником министра финансов?
– Уи, а по-твоему, собака может быть преемником врача?
Ник растерялся, открыв рот, и выдавил из себя лишь протяжное «Эээээ».
– Поэтому проверим обоих, – подытожила Флёр. – На всякий случай.
– Ладно, – согласился Ник. – Лишь бы это поскорее закончилось.
– Что происходит? – спросил Альфред.
– Они решают, стоит ли загадывать загадки тебе и Дости, – ответила Элизабет.
– А зачем?
– Секрет, – Элизабет загадочно поводила глазами из стороны в сторону.
Альфред поднял флягу, которую обронил Дости, и сделал глоток. Немного подумав, сделал еще и второй на всякий случай. Он решил, что лишним не будет.
– Я готов, – сказал Альфред.
Флёр достала письмо из своего потрепанного портфеля и зачитала загадку шевалье Неккера:
– Ты дал мне три имени, но верно одно. В каждом из обликов скрыто оно. Кто я?
– Можешь подумать, – сказал Ник. – Никто сразу не угадывает.
– Вода, – не раздумывая ответил Альфред. – Что дальше? Если нужно платить взнос, то я пас.
Наступила тишина.
Никто не ожидал такого быстрого ответа.
– Ээ… – после паузы произнес Ник. – Если ответ верный, то ты должен принести предмет памяти, как-то связанный с ним.
– Альфред фон Зутнер взносы не платит! – воскликнул Альфред и покачал головой.
– Это не взнос, предмет останется у тебя.
Альфред почесал затылок, потом бороду и буквально через пару секунд достал флягу из кармана.
– Подойдет? – спросил он. – Это единственное, что у меня есть.
– Что за фарс?! – возмутился Ник и вскинул руки. – Так не бывает.
Альфред нехотя передал флягу Флёр. Она внимательно изучила ее, осмотрела буквально каждую деталь, заостряя внимание даже на царапинах.
– Выглядит очень старой. И совершенно точно она связана с разгадкой. Жаль, надписи уже стерты. А откуда она у вас?
– Этого я не могу сказать, юная госпожа. Это случилось несколько лет назад. Я вышел вечером на прогулку, а потом все как в тумане. Проснулся я уже с этой флягой. В ней был отличный шотландский виски.
– Возможно, алкоголь – это и есть ключ.
– Серьезно? – недоумевал Ник. – Давай еще собаку сделаем шевалье.
– Не понимаю твоего возмущения, Лаплас, – спокойно проговорила Флёр. – Разве плохо, что мы станем на шаг ближе к правде?
– Нет, но так не бывает!
– Почему?
– Да потому что собака не может быть шевалье!
– Тебе откуда знать?
– Да она даже не может разгадать загадку!
– Дости умный, – возразила Элизабет. – Не обижай его.
– Нехорошо это, господин Эрхарт, – согласился Альфред.
Ник вознес руки к небесам и сказал:
– За что мне все это!
А потом он выдохнул и продолжил:
– Загадывай уже загадку, ненормальная. И покончим с этим фарсом.
Флёр пробежалась глазами по письму, ее взгляд остановился на загадке шевалье Порталя.
– Без меня тебе не разгадать, кто я. Кто я?
– Гав-гав, – пролаял Дости.
– Он говорит, что ему нужно подумать, – перевела Элизабет.
– Зачем ты подыгрываешь этой ненормальной? – спросил Ник.
– Бьен, – сказала Флёр. – Пока месье Дости думает, нам нужно вернуться к делу.
– Аллилуйя! – воскликнул Ник.
– Шевалье Неккер, тебя уже ввели в курс дела? Лаплас должен был рассказать тебе все о необычном месте, в котором мы сейчас находимся.
– Стоп! – возразил Ник. – Почему он уже шевалье? Когда он успел вступить в «Клуб тех, кого нет» и получить тайное имя?
– Пока ты возмущался, я успела пробежаться по записи из дневника. Фляга оказалась ключом, точнее, алкоголь. Но на полную расшифровку уйдет время.
– Но у него нет клейма подсолнуха!
Флёр подняла указательный палец и замерла на секунду.
– Ты прав, Лаплас. Так не пойдет. Неккер, а ну давай сюда руку.
Пока Флёр рисовала секретный знак клуба на запястье Альфреда, он сказал:
– Люблю тайные общества. Ничего, что я уже состою в нескольких?
– Ничего, – ответила Флёр.
Рисунок был готов.
– Добро пожаловать в «Клуб тех, кого нет»! – воскликнула Элизабет. Она достала из рюкзака термос с зеленым чаем, стаканчики и несколько пирожных, а затем разложила все на лавочке. – Давайте отметим, что нас стало четыре.
Альфред не мог отказаться от такого предложения, только он подлил в свой чай шотландский скотч. А потом еще раз на всякий случай. Лишним не будет, уверял он себя и был прав.
Флёр тоже с радостью восприняла инициативу Элизабет, хоть и знала, что нет большого смысла в том, чтобы есть еду из настоящего, и все-таки она попробовала пирожное и чай.
Даже Дости попытался примазаться к празднику, и только Ник воспринял это как трату времени. Устроили тут, понимаешь, пир на лавке, думал он, отпивая чай из стакана.
Когда чаепитие закончилось, Флёр уставилась на Альфреда как-то уж слишком серьезно, а потом спросила:
– Чего бы ты хотел изменить в своей жизни, Неккер? Может быть, я смогу это сделать.
Альфред смотрел Флёр в глаза и молчал какое-то время. Отчего-то легкомыслие стерлось с его морщинистого лица и не вернулось даже тогда, когда он рассказывал о последнем дне ноября 2003 года, который провел с дочкой. Дочь тогда потащила его в магазин за подарком на Рождество, потому что боялась, что не успеет его купить. Одна шляпа была черной, а вторая – белой. Выбор пал на черную.