Слова, которых нет
Шрифт:
– Смешная шутка, сынок.
Ник озадаченно смотрел на своего начальника, совершенно не понимая, почему тот смеется.
– Мы живем в быстром, токсичном мире, Ники-малыш, где общество само создает конфликт даже там, где его никогда не было. С этим бороться бессмысленно. Что до СМИ, то мы просто удовлетворяем спрос. Если ты думаешь, что журналистика прогнила, то просто оглянись по сторонам. Кругом лицемеры.
– Вы не понимаете! – повысил голос Ник. – Я знаю, как вернуть исчезнувших!
– Если бы это было возможно, то это бы давно сделали.
– Кто? Военные? Президент Байден? Да им плевать на людей. Для них мы всего лишь статистика в отчетах. И вы это знаете лучше меня.
– Может, и так, но ты серьезно думаешь, что ты избранный, который всех спасет?
Ник пожал плечами.
– Это не кино, Ники-малыш. В кино у меня была бы сексуальная секретарша, с которой я бы изменял жене, и из-за этого мой брак развалился бы, а дети меня возненавидели. А в жизни из-за сраной работы я ночую на сраной работе. И секретарша не очень.
Мистер Келлерман аж вздрогнул от этой мысли.
– Я перепишу статью, – безразлично проговорил Ник. – Всего доброго. – Он развернулся и направился к выходу.
Ник думал, что мистер Келлерман поможет ему. В конце концов, тот был пьян. Попытаться стоило. Но, очевидно, на газету полагаться было нельзя. Оставалось надеяться, что идея с концертом окажется куда более удачной.
* * *
– Нам нужно затащить на сцену кого-то очень крутого, чтобы привлечь как можно больше людей, – сказала Флёр и задумалась. – Кого-то вроде Linkin Park, они сейчас очень популярны, – продолжила она. – Везде слышу их песни. Особенно в своем плеере.
– Из прошлого или из настоящего? – уточнил Ник.
– Я думаю, нужны обе группы.
– Ладно. Но во-первых, они не станут выступать на улице перед десятком человек, а во-вторых… – Ник сделал паузу. – Тебе они сильно нравятся?
– Я их обожаю, это лямур 9 с первой ноты, а что? – ответила Флёр.
– Ну… – Ник отвел взгляд в сторону. – В 2017 году их фронтмен покончил с собой. Группа фактически распалась.
Флёр приоткрыла рот и так бы, наверно, и сидела, если бы Ник не начал щелкать пальцами перед ее лицом. И все-таки зря он ей это сказал.
9
Любовь [L'amour] (пер. с франц.).
– Ты врешь! – воскликнула Флёр.
– Увы, но нет, – осторожно проговорил Ник. Он хотел похлопать ее по плечу, даже занес руку, но тут же отвел ее.
– Грустно теперь. Надо поплакать, но при тебе не могу этого делать.
– Почему не можешь?
– Потому. И да, у нас проблема.
– Да, на музыкантов нельзя положиться.
– Бьен, тогда, может, Evanescence?
– Ээ… – Ник опять отвел взгляд.
– Только не говори мне, что Эми Ли умерла! Не смей!
Флёр приблизилась к Нику так, что их носы чуть не столкнулись. Ник смутился и начал отстраняться. Уж очень сердитый взгляд был у Флёр. Ему даже показалось, что она думает, что это от него зависит, кто умрет в будущем, а кто нет.
– Нет-нет, она жива. Расслабься. Но как же сильно удивятся все участники Evanescence, когда увидят, что в 2022 году они уже не участники группы. Очень неудобно получится.
– Они, что ли, все погибли?!
– Нет.
– А Бен вернулся?
– Кто?
– Бен Муди – первый гитарист группы.
– Последний раз, когда я писал о них заметку, у них на гитаре играла какая-то девушка.
– Он погиб?!
Ник достал смартфон, а потом вышел из сумеречной зоны, чтобы ловила сеть.
– Бен жив, – вернувшись, сказал он.
– А они играли вместе хоть раз с 2003 года? – спросила Флёр.
– В Википедии на счет реюниона ничего не видел, так что вряд ли.
– Лез-амбесиль, – подытожила Флёр, скрестив руки на груди.
– Пожалуй, – согласился Ник, догадываясь, что это значит что-то плохое.
– Нет, серьезно. Лез-амбесиль. Как можно дуться девятнадцать лет подряд? Ну как?
– Упрямо.
– Это глупо. Основателям группы нужно держаться вместе. Как делают Туомас, Эмппу и Тарья из Nightwish.
– Тарья? Это та, у которой уже сто сольных альбомов вышло?
– Ты на что намекаешь?
– По-моему, ее выгнали из Nightwish много лет назад.
– Ты мне врешь!
Разговор о музыке продолжался еще какое-то время, а количество отбракованных Ником групп лишь увеличивалось и увеличивалось. В конце концов он заявил, что рок-музыканты – не самые надежные люди и, может быть, стоит присмотреться к кому-нибудь еще.
– Как же ты достал! – возмутилась Флёр. – Сам хоть что-нибудь предложи!
– Все мои мысли сейчас о том, как вернуть сотни исчезнувших людей, – попытался оправдаться Ник.
– Если мы не найдем группу, то, возможно, спасать придется самих себя, а не кого-то еще. Об этом не забывай.
– Ты права, конечно, но я даже не знаю, кто бы нам подошел, я не слушаю такое старье вне работы.
– Тогда вернемся к первоначальной задумке и петь буду я одна.
– Во-первых, это бессмысленно. А во-вторых, зачем тебе это нужно?
– Нам.
У Ника расширились глаза от удивления.
– Что значит нам? – спросил он.
– Ты тоже будешь петь, – ответила Флёр. – Разве я не говорила?
Ник поднял руки и покачал головой.
– Нет-нет-нет.
– А ты как хотел? Если мы хотим объединить людей, то на сцене должны быть представители как прошлого, так и настоящего. Как звезды, которые привлекут толпу, так и простые люди вроде тебя и меня, которые донесут до них мысль, что проблема существует, но мы не враги и нам незачем ссориться.
– Ого! – Ник замолчал на секунду. – А ты реально все продумала. Так вот зачем тебе нужны были группы из разного времени. Но в любом случае я не пою, давай я просто найду какого-нибудь певца, который согласится.