Слова
Шрифт:
Итак, братия, не будем святого совершать нечисто, высокого — низко, честного — бесчестно, и, кратко сказать, духовного — по–земному. Торжествует и иудей, но по букве; празднует и эллин, но в угождение демонам, а у нас, как все духовно: действие, движение, желание, слова, даже походка и одеяние, даже мановение, потому что ум на все простирается и во всем образует человека по Богу; так духовно и торжествование и веселье.
Не запрещаю давать себе и прохладу, но пресекаю всякую неумеренность. Если же мы духовно собираемся и празднуем память Мучеников, то желая много сказать, чтобы мы сами получили за это одинаковые с ними награды и наследовали ту же славу (ибо, как думаю, для очищенных кровью и подражающих жертве Христовой святых мучеников соблюдается то, чего око не видало, ухо не слыхало, и не воображал ум человеческий, свободно созидающий в себе представление о блаженстве), по крайней мере (что, как я утверждаю, также не маловажно), увидим светлость святых мучеников, внидем в радость того же Господа и, насколько знаю, яснее и чище просветимся светом блаженной, начальной Троицы, в Которую мы уверовали, Которой служим и Которую исповедуем перед Богом и людьми, нимало не страшась и не стыдясь ни внешних врагов, ни встречающихся между нами лжехристиан и противников Духа. И, о если бы нам до последнего издыхания с великим дерзновением соблюсти этот прекрасный залог святых Отцов, живших ближе к Христу и к первоначальной вере, — это исповедание, в котором с детства мы воспитаны, которое прежде всего научились произносить, и с ним, наконец, переселиться из этой
Слово 12, сказанное отцу, когда сей поручил ему попечение о Назианзской Церкви
Уста мои открываю и вздыхаю (Пс. 118:131). Духу предаю все свое и себя самого, и дело и слово, и бездействие и молчание, только да обладает Он мной, да водит меня, да направляет руку, ум и язык к чему должно и к чему хочет; а также и да отводит, от чего удаляться и должно и для меня лучше. Я орган Божий, орган словесный, который настроил и в который ударяет добрый Художник — Дух. Вчера располагал Он к молчанию, и моим любомудрием было — не говорить. Ныне ударяет в ум, и я изглашу слово, моим любомудрием будет — говорить. Я не так многоречив, чтобы пожелал говорить, когда заставляют молчать, и не так молчалив и малоучен, чтобы во время, приличное для слова, полагать хранение устам, напротив, и заключаю, и открываю дверь мою (Пс. 140:5) Уму, Слову и Духу, единому естеству и Божеству. Итак, буду говорить, потому что имею на это повеление. Говорить же буду этому доброму Пастырю и вам, священная паства, что, по моему рассуждению, лучше и мне ныне сказать, и вам услышать.
Для чего стал нужен сопастырь тебе? Ибо с тебя начнется слово, любезная и почтенная для меня глава, равночестная голове Аарона, с которой стекает духовное и священное миро даже на бороду и одежду (Пс. 132:2). Для чего ты, когда сам еще в состоянии поддерживать и руководствовать многих, и действительно руководствуешь силой Духа, — в духовных делах требуешь для себя жезла и подпоры? Потому ли, что и с великим Аароном, как знаем и слышим, помазаны были Елеазар и Ифамар, сыны Аароновы? Ибо о Надаве и Авиуде охотно умолчу, чтобы не произнести неприязненного слова. Потому ли, что и Моисей еще при жизни назначает Иисуса вместо себя законодателем и вождем поспешающих в землю обетованную? Об Аароне же и Оре, которые поддерживали руки Моисеевы на горе, чтобы Амалик побежден был Крестом, издалека преднаписуемым и прообразуемым, считаю для себя удобным и не говорить, как о примере для меня весьма несвойственном и неприличном; потому что Моисей избрал их не участниками в законодательстве, но помощниками в молитве и подпорой для утомленных рук. Но у тебя что страждет, что утомлено? Тело ли? Я готов поддерживать, даже поддерживал; и сам поддержан, как Иаков, отеческими благословениями. Или Дух? Но в ком он крепче и пламеннее, особенно теперь, когда более и более подчиняется и уступает ему плотское, как вещество, противопоставленное свету, преграждающее его и препятствующее сиянию? Ибо плоть и дух всего чаще враждуют между собой и противоборствуют друг другу? И как тело бывает в добром состоянии, когда болезнует душа, так душа цветет и простирает взоры горе, когда желание удовольствий утихает и увядает вместе с телом. Но в тебе удивился я еще простоте и смелости; как не убоялся ты (чего весьма должно опасаться в настоящие времена), чтобы твоей духовной ревности не почли одним предлогом, и не показалось многим, будто бы звание это принимаем для плотских целей, хотя и представляем на вид духовную пользу. Ибо многие сделали то, что оно почитается великим, самовластным и доставляющим какую–то чудную приятность, хотя бы надлежало быть предстоятелем и правителем паствы, которая еще менее обширна, нежели наша, и приносит более досады, нежели удовольствия. Этого довольно о твоей простоте или твоем чадолюбии, благодаря которым ты и сам не предпринимаешь ничего вредного и других редко в том подозреваешь, ибо кто с трудом преклоняется на зло, тот медлителен и в подозрении худого. А я должен еще предложить краткую беседу этому твоему или и моему народу.
Мне сделано принуждение, друзья и братья, — к вам буду взывать теперь, если не взывал тогда, — сделано старостью отца и (выражусь скромно) благосклонностью друга [74] ; помогите мне, кто сколько может, и подайте руку угнетаемому и увлекаемому то собственным желанием, то Духом! Одно предлагает мне бегство, горы и пустыни, безмолвие душевное и телесное, советует удалиться умом в самого себя и отвратиться от чувств, чтобы неоскверненному беседовать с Богом и чистому озаряться лучами Духа, без всякой примеси дольнего и омраченного, без всяких преграждений божественному свету, пока не приду к Источнику здешних озарений и не буду остановлен в желании и стремлении тем, что изображения сменятся действительностью. А дух требует, чтобы я выступил на среду, принес плод обществу, искал для себя пользы в пользе других, распространял просвещение, приводил к Богу народ особенный (Тит. 2:14), царственное священство, народ святой (1 Пет. 2:9), и сделал, чтобы в большем числе людей очищался образ. Ибо как в сравнении с одним растением лучше и больше сад, в сравнении с одной звездой — целое небо и все его украшения, и в сравнении с членом — тело; так и перед Богом целая и благоустроенная Церковь предпочтительнее одного человека. И надобно иметь в виду не себя только, но и других, потому что и Христос, Которому можно было пребывать в Своей чести и Божестве, не только истощил себя до образа раба (Фил. 2:7), но и крест претерпел, пренебрегши посрамление (Евр. 12:2), чтобы Своими страданиями истребить грех и смертью умертвить смерть. Таковы предначертания моего желания, и таковы веления Духа! Стоя между желанием и Духом и недоумевая, чему в большей мере предаться, — вот что нашел я, как рассуждаю, лучшего и безопаснейшего; сообщу и вам, чтобы вы вместе со мной исследовали и утвердили мое намерение. Я рассудил, что всего лучше и безопаснее соблюсти середину между желанием и страхом, и в одном уступить желанию, в другом — Духу. А это нашел я возможным, если не вовсе будут убегать служения, чтобы не отринуть благодати, что было бы опасно; и не возьму на себя бремени выше сил своих, что было бы тягостно. Для первого нужна другая голова, для последнего — другие силы; вернее же сказать, то и другое высокоумно. Напротив, благочестиво и вместе безопасно соразмерять служение с силами и, как поступаем при употреблении пищи, что по силам, принимать, а что выше сил, оставлять. Ибо так умеренностью в том и другом приобретается и телесное здравие и душевное спокойствие. Поэтому–то соглашаюсь теперь разделять попечение с добрым отцом, как с большим и высокопарным орлом летающий близ него не вовсе неопытный птенец. А потом предам крылья свои Духу — нести, куда угодно и как угодно; и под Его руководством никто не принудит и не поведет меня в иное место. Ибо, хотя приятно наследовать отцовы труды, и привычная
74
Св. Василия Великого.
Таково мое вам, братия, слово, сказанное просто, со всяким благорасположением, такова тайна моего сердца! Да превозможет то, что для вас и для меня будет полезно, и делами нашими да управит Дух, ибо опять возвращается слово мое к Духу, Которому предал я самого себя и главу, помазанную елеем совершения во Вседержителе Отце, в Единородном Сыне и во Святом Духе и Боге. Ибо до каких пор нам скрывать светильник под спудом и как бы лишать других совершенного Божества? Время поставить истину эту [75] на подсвечник, да светит она всем Церквам и душам, и всей полноте Вселенной не догадочно предлагаемая, не мысленно только преднаписуемая, но изрекаемая явно, как совершеннейшее обнаружение богословия в сподобившихся этой благодати через самого Иисуса Христа, Господа нашего, Которому слава, честь и держава вовеки. Аминь.
75
Учение о Божестве Духа Святого.
Слово 13, произнесенное при рукоположении Евлалия в епископа Доарского
Примите, братья, слово мое, хотя оно весьма кратко и далеко от совершенства. Но Владыка Бог знает, как праведным судом взвешивать милость, ибо приемлет и Павлово насаждение, как Павлово, и Аполлосово напоение (1 Кор. 3:6), и две лепты вдовы (Лк. 21:3), и смирение мытаря (18:14) и исповедание Манассии (2 Цар. 33:13). Примите и вы новосоставленное слово о новопоставленном Пастыре. Примите глас благодарения за видимые нами чудеса. Хотя мы малы и последние в сынах Израилевых: но благодарить богато ничто не препятствует и малым. Конечно, совершеннейшие воздадут Богу и хвалу совершеннейшую, а мы принесем Ему ныне, какую можем.
Итак, воспойте Господу песнь новую, ибо Он сотворил чудеса (Пс. 97:1)! Мы обуревались волнами, повергались, изгонялись; одни бедствия уже угнетали нас, а другие угрожали нам. Кто же переменил бурю в тихий ветер? Кто сокрушил оружие, меч и брань? Кто принял нас изгнанных и отверженных? Не ты ли, Боже, сотворил это? Господь крепок и силен, Господь силен в брани (Пс. 24:8), — Он рассек море, Он питал в пустыне народ бедствующий, послав ему чудный дождь [76] , Он источил воду из камня, Он победил Амалика неизъяснимым и таинственным воздеянием рук (ибо руки священника, воздвигаемые на горе и принимающие молитвенное положение, совершили то, чего не могли сделать многие тысячи); Он разрушил стены без стенобитных орудий и битвы; скажу, наконец, Он низложил Голиафа, гордого и надменного потомка исполинов, дерзнувшего выйти против великого Давида. Поэтому скажем единодушно: Благословен Господь, Который не дал нас в добычу зубам их. Избавилась душа наша, как птица избавилась от сети ловящих (Пс. 123:4.6.7); присовокупим и прочее, что вещает душа, обрадованная великим даром Божиим.
76
Манну.
Я шел, чтобы принести не меч, но мир. Я шел не к посрамлению великого Пастыря [77] , который председательствует в славном городе [78] . Знаю, что он достопочтен, признаю его главой, именую святым, хотя и потерпел обиду; пусть он только будет чадолюбив и печется о своей Церкви. Я старался увеличить, а не сократить число иереев; низложить еретиков, а не уменьшить число православных.
Что говоришь ты, сын Дафана и Авирона [79] , не вразумляющийся вождь, осмелившийся восстать против Моисея и поднять на нас руки, как те отверзали уста на великого раба Божия? И ты не пришел в ужас? ты не устыдился? не рассыпалась плоть твоя по земле, когда злоумышлял это? И после этого будешь простирать те же руки к Богу? станешь приносить Ему дары, молиться о народе? Боюсь, чтобы меч Божий и до того не остался в бездействии и покое. Ты Пастырю своему не сделал ничего важного, а себе причинил весьма много вреда, отчуждив себя от благодати Божией.
77
Василия Великого.
78
В Кесарии.
79
Эти и последующие слова относятся к Анфиму, Епископу Тианскому, который был во вражде с Василием Великим.
Теперь приступи лучший и совершеннейший из Пастырей [80] и вместе с нами или еще прежде нас прими народ свой, который поручил тебе Дух Святой, который приводят к тебе Ангелы, который приобрели тебе твоя жизнь и добрые нравы! Не удивляйся же, что наследуешь престол при различных искушениях и препятствиях. Ничто великое не бывает без искушения и испытания, ибо по естественному порядку маловажное сопровождается удобством, а высокое — трудностью. Ты слышал сказавшего, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22), — скажи и сам: прошли огонь и воду, и Ты вывел нас на свободу (Пс. 65:12). О чудо! вечером водворяется плач, а на утро радость (Пс. 29:6). Пусть кричат враги и расширяют уста, как псы, которые лают по–пустому, а мы не будем нести брани. Учи поклоняться Богу Отцу, Богу Сыну, Богу Духу Святому, в трех ипостасях, в единой же славе и светлости. Погибшее взыщи, немощное укрепи, крепкое снабди (Иез. 34:16). Мы ожидаем от тебя такого же благоискусства в делах духовных, какое ты, как известно нам, имеешь в мирских. Итак, прими от высших вождей совершеннейшее вооружение, посредством которого возможешь стрелы лукавого раскаленные угасить (Еф. 6:16) и представить Господу народ особенный (Тит. 2:14), народ святой, царственное священство (1 Петр. 2:9), во Христе Иисусе Господе, Которому слава вовеки. Аминь.
80
Речь обращена к Евлалию.
Том 2
Слово 14, о любви к бедным
Слово это говорил Св. Григорий в богадельне, устроенной Василием Великим, в которой тогда (в 373 г. н.э.) было много зараженных проказой
Братия и соучастники бедности (ибо все мы бедны и имеем нужду в благодати Божией, хотя и кажется один превосходнее другого, когда измеряем людей малыми мерами)! Примите слово о любви к бедным, не с бедным, но со щедролюбивым расположением духа, да наследуете богатство царствия. А вместе помолитесь, чтобы и я мог предложить вам богатое слово, мог напитать им ваши души и разделить голодным хлеб (Ис. 58:7) духовный или, подобно древнему Моисею, низводя, как дождь, пищу с неба (Исх. 16:4) и подавая хлеб ангельский (Пс. 77:25), или насыщая немногими хлебами в пустыне многие тысячи, как после Иисус — истинный хлеб (Ин. 6:32) и истинной жизни виновник.