Слово арата
Шрифт:
Я позабыл о времени. Светлели мои глаза: перед нами раскрывался огромный мир, в котором я жил и о котором до этой минуты ровным счетом ничего не знал. Какая же это умная наука — география!.. Я и не заметил, когда, в какое мгновение мне стало все, о чем говорила Софья Владимировна, ясным и понятным настолько, будто оно было известно мне всегда, всю жизнь. Эта женщина с внимательными и добрыми глазами каждым словом убеждала и меня и моих товарищей: «Вы же все это давным-давно знаете! Ведь правда?»
Мы сразу полюбили Софью
На одном из ее первых занятий ребята зашумели.
— В чем дело? — забеспокоилась Софья Владимировна.
— Плохо понимают, — объяснил я.
— Это дело серьезное. Как же нам быть? — она присела за столик, подумала. — Устраивайся-ка, Тока, рядом со мной.
Я перетащил свой стул к ее столику.
— То, о чем я сейчас говорила, ты понял?
— Понял.
— Вот и расскажи все товарищам.
Смутившись, кое-как пересказывал я ребятам «концы» и «края».
— Не все сказал! — заявили они.
Я виновато посмотрел на преподавательницу.
— Ничего, — успокоила она. — Уладим.
Со следующего занятия Софья Владимировна ввела новый метод. Простыми словами, короткими предложениями, медленно рассказывала она новый материал, а я переводил — слово за словом, фразу за фразой, стараясь ничего не пропустить. И дело пошло.
* * *
Как-то после уроков меня вызвали к ректору.
Не без страха я отправился к нему: такого еще не было, чтобы студента потребовал сам ректор КУТВа!
Что же я натворил?
Принял меня не ректор, а заведующий особым сектором и заместитель секретаря парткома Леонид Дмитриевич Покровский. Встретил с улыбкой. От сердца отлегло. Значит, ничего страшного не случилось.
Покровский пригладил маленькие усики, побарабанил пальцами по столу и сказал:
— В связи с празднованием Первого мая мы решили отправить тебя, товарищ Тока, в город Иваново. Будешь приветствовать ивановских ткачих от имени кутвян. Как ты смотришь на это?
— Не знаю.
— Ну-у! — укоризненно протянул Леонид Дмитриевич. — Это, брат, почетное поручение. Иваново — город ткачей. Первое место в СССР занимает по производству тканей. Вот ты и выступишь у них в День международной пролетарской солидарности как представитель тувинского народа. На торжественном заседании или на митинге — там договоритесь. Понимаешь теперь?
— А как туда добираться?
Покровский развел руками.
— За пять тысяч километров из Тувы в Москву
— Ладно, — вздохнул я.
В двенадцать ночи на Казанско-Рязанском вокзале отыскал нужный поезд, сел в жесткий вагон и сразу задремал. Пытался бороться со сном, клевал носом, таращил глаза, но очнулся только от громкого голоса:
— Гражданин! Гражданин! Иваново!
Ничего не соображая, вскочил, взял маленький картонный чемоданчик и выскочил на платформу. Куда же теперь?
Вдоль поезда, от вагона к вагону, шел мужчина в полушубке и черном картузе. Остановился возле меня, оглядел.
— Вы, наверно, Токио, который из Москвы?
— Да, — сказал я. — Я из Москвы. Зовут меня Тока.
А самому смешно, что этот товарищ так мою фамилию перепутал.
— Иванов. Из горкома…
— Как же это столица Японии сюда перекочевала?
Иванов на шутку — шуткой:
— Буквы сходятся, и ладно. Сойдет и так: Тока, значит Тока! Ну, машина моя за вокзалом.
Подхватил мой чемоданчик — и в обход станции. Грязь — по колено. Некоторые разулись, шлепают прямо так.
Несколько старушонок наперебой кричали, как ламы на молении:
— Кому молоко?
— Вареная картошка! Вареная картошка!
— Рыба, курица! Рыба, курица!
Выбирая места посуше, обошли вокзальчик.
— Вот и наша «машина»!
Иванов взобрался в тарантас, помог мне сесть рядом. Кучер на облучке дремал и не слышал, как мы сели.
— Михаил Иваныч! — тронул его за плечо мой спутник. — Поехали!
Возница встрепенулся, взмахнул кнутом:
— Нно!
Рыжая кобыла, слегка прихрамывая, взяла с места галопом, но тут же сникла и, лениво перебирая ногами, побрела едва-едва.
— Вот какая у нас «машина»! Без кнута да без прута не везет, не едет… Вы там, откуда приехали, на автомобилях ездите?
— У нас не то что автомашины — телеги такой не увидишь, — усмехнулся я.
— Где же это такая страна? — удивился Иванов. — Неужто такая отсталая?
— Про реку Енисей в Сибири слышали? Вот в начале этой реки есть такое маленькое государство — Танну-Тува…
— Воо-аа! Это что за государство? — свесился с облучка кучер. — По какую сторону от Монголии?
— Между Танды и Саянами.
Михаил Иваныч сел вполоборота к нам.
— А какую, к примеру, власть имеете?
Так, беседуя, выбрались мы на главную улицу.
— Вот и приехали, товарищ Токио! — подмигнул Иванов.
На одноэтажном кирпичном доме висела непомерно большая вывеска: «Гостиница».
…Целый день я сочинял речь, которую мне предстояло произнести на первомайском митинге. Сколько ни ломал голову — ничего но выходило. И так и эдак пробовал. Какие-то чужие слова… Махнул рукой, оставил до следующего утра. Поднялся чуть свет, давай снова думать. Вроде бы пошло лучше.