Слово, изменившее жизнь
Шрифт:
Сара последовала взглядом за её жестом и увидела Никоса, держащего на руках её крестника. Михалис, звонко смеялся и обхватывал Никоса за шею обеими ручками, при этом не выпуская из рук подарок Сары. Она улыбнулась при виде такой милой картины. Но через секунду вновь нахмурилась. Клео посмотрела на её, засмеялась и произнесла:
– Я говорила тебе не хмуриться, морщины появятся раньше времени, – и легонько толкнула ее локотком в бок, вновь засмеялась и ушла в направлении сына.
Сара видела, как она подходит к Никосу и что-то говорит ему. Потом услышала звонкий смех своего крестника,
«А ей идет материнство», – подумала она. Да, Клео была одной из немногих женщин, которую материнство красило, делало еще прекраснее и женственнее.
Сара заметила, как Никос посмотрел в её сторону. Пробежался взглядом по ней сверху вниз и обратно. Его губы расползлись в улыбке, а в глазах появился тот самый азартный блеск, который Сара видела уже не раз. Блеск, который свойственен мужчинам, когда они смотрят на нее. Сара перестала улыбаться, тяжело вздохнула, слегла помотала головой, словно рассеивая наваждение, и, отвернувшись, вышла на лоджию.
«Немного свежего, прохладного воздуха, будет сейчас как нельзя кстати», – подумала она.
– Ты похожа на одинокую волчицу с глазами гречишного меда, но сердцем любящей матери, к которой тянуться дети, – услышала Сара мужской голос за спиной и повернулась.
В нескольких шагах от нее стоял Никос. Сара посмотрела ему в глаза, но прежнего блеска в них уже не было. Зато появилось что-то другое. Этот взгляд был ей тоже хорошо знаком, но она никак не могла вспомнить, где она его видела. Когда? У кого? Она молча отвернулась и продолжила смотреть на море. Никос подошел ближе и встал рядом.
– Прекрасный вид, – сказал он и посмотрел на неё.
– Да, чудесный, – тихо ответила Сара.
– Я Никос, – сказал он и протянул руку. Сара посмотрела вновь ему в глаза, потом перевела взгляд на его протянутую руку. Смуглая, загорелая кожа, очень контрастировала на фоне белоснежной рубашки.
– Сара, – ответила она, вложив свою ладонь в его протянутую руку. Никос слегка сжал её маленькую ладошку, которая утонула в его руке, и провел большим пальцем по запястью.
– Какая гладкая и шелковая кожа!
Сара вывернула свою ладонь из его руки, тяжело вздохнула и вновь отвернулась.
– Это просто комплимент, не более, – сказал он.
– Да, да, я так и поняла.
– Но он тебе не понравился, – заключил Никос.
– Дело не в тебе, не в комплименте, просто… – она замолчала.
– Просто…– повторил Никос, – ты не договорила.
Сара вновь повернулась лицом к нему, еще раз окинула его взглядом и … заулыбалась.
– Так почему же я похожа на одинокую волчицу с какими-то там глазами и сердцем? – спросила она, меняя при этом тему их разговора, и как можно беззаботнее улыбнулась.
– Запомнила? – Никос засмеялся. – Одинокая волчица с глазами гречишного меда, – еще раз повторил Никос, замолчал на секунду и продолжил, – этого не объяснить.
– А ты попробуй.
– Ты выделяешься из всех присутствующих тут.
– Не такая загорелая, как все? – пошутила Сара.
Никос улыбнулся.
– Дело ни в загаре и ни в цвете кожи. Ты просто – другая. Женственная. Привлекательная. Изящная. Элегантная. И чертовски красивая….
Сара удивленно вскинула одну бровь и улыбнулась уголками губ.
– Тут все такие. Приветливые. Милые. Элегантные, – ответила Сара.
– Но ты единственная, кто завораживает, – продолжал Никос, – тебе есть что-то такое, что выделяет тебя.
– Может то, что я блондинка? – пошутила Сара.
Никос посмотрел на её волосы, уложенные чуть выше затылка в легкую прическу, открывая простор элегантной шеи. Некоторые прядки выбились из прически и спускались непослушными локонами к плечам. Легкий ветер обдувал своими прикосновениями и словно играл с непослушными завитками волос, слегка поднимая их вверх, закручивая маленьким вихрем, и после отпускал на свободу.
Никос улыбнулся.
– Скорее всего то, что ты особенная, – произнес он после недолгого молчания.
– Это не делает меня одинокой волчицей, – заключила Сара.
– Но ведь это так.
– Возможно, но это не точно. Ну-у-у, а ты…Ты одинокий волк?
– В душе, да. Но по жизни предпочитаю ходить стаей.
– Хм-м-м-м…а я вот предпочитаю быть одна.
– Для этого есть причина?
– Для всего, всегда есть своя причина, – тихо произнесла Сара и снова посмотрела в сторону моря. Лунная дорожка отражалась на морской глади серебристыми бликами.
– Клео сказала, что ты прилетела совсем недавно.
– Да, это так.
– Надолго?
– Не знаю. В моем запланировано-незапланированном плане обычно нет временных ограничений.
– Где уже успела побывать?
– Можно сказать еще нигде. Монастираки 14 , Акрополь 15 , несколько парков и прогулки по городским улицам. Но я составила весьма амбициозный план путешествий по Греции. Хочу побывать везде, докуда только смогу доехать на машине или доплыть.
14
Монастираки (греч. ) – один из центральных районов Афин, находится вблизи Плаки и Афинской агоры, ныне почти полностью поглотил старый район Абадзидика. Монастираки наиболее известен своим рынком.
15
Акрополь (греч. ) – акрополь в городе Афины, представляющий собой 156-метровый скалистый холм с пологой вершиной (ок. 300 м в длину и 170 м в ширину). Это было главное место для нахождения царя.
– Возьмешь меня в компаньоны для осуществления своего плана путешествий? – спросил Никос серьезно и вновь посмотрел, как легкий ветер закручивает прядки волос у её шеи.
Сара взглянула на его лицо. Никакого блеска в глазах. Никакой полуулыбки.
– Я могу показать тебе в Греции такие места, о которых не написано ни в одном путеводителе, но поверь, они заслуживают внимания. Некоторые даже больше, чем всеобщие достопримечательности.
– Почему? – спросила она.
– Потому что в них есть нечто особенное, уникальное, как и в тебе.