Слово короля. Часть вторая
Шрифт:
Когда Нерроуз узнал о том, что судьба Тома сделала внезапный поворот, он несказанно обрадовался за друга. Но ещё больше, он обрадовался за самого себя. Дэнниэлю осточертело заниматься сопровождением конвоев в то время, как другие сражались. Он считал эту работу второсортной и недостойной капитана не то, что тяжёлого крейсера, но даже эсминца, хоть и осознавал всю её важность.
Во время Второй битвы за Нормандию, «Галифакс» Нерроуза и «Гневный» Кимуры не участвовали в общей мясорубке лишь по той причине, что занимались пикетирование дальней части системы и просто не могли успеть вовремя.
Им оставалось лишь смотреть на то, как тысячи их сослуживцев бесстрашно шли вперёд несмотря на полное понимание того, что с ними произойдёт, в то время как сам Дэн находился в полной безопасности...
Это были самые долгие и тяжёлые часы в его жизни. Всё его естество рвалось в бой, но сам Дэн ничего не мог поделать. Всё, что ему оставалось — это смотреть на развернувшуюся в системе бойню.
И сейчас, он пришёл к Тому со вполне конкретной просьбой. Нерроуз ненавидел кого-то о чём-то просить, но его душа требовала этого. Дэн хотел попасть на передовую. Он просто не мог сидеть в стороне, когда его товарищи и братья по оружию погибали.
И поэтому, он никогда и никому не скажет о том, какое облегчение испытал, когда Райн сказал, что уже внёс его корабль в список.
— Мы не подведём тебя, Том, — серьёзно произнёс Дэн.
— Я в этом и не сомневаюсь, — лениво ответил Райн и зевнул. Последнее время его неудержимо клонило в сон. Последствия лекарств, скорее всего, — в любом случае, даже с тремя кораблями у нас жуткий недокомплект. До списочного состава нужно ещё три.
— Три? — Нерроуз нахмурился, — а кто третий?
— «Вобан» Дмитрия Бочаренко.
— Этот, который...
Том кивнул.
— Верно. Единственный уцелевший корабль из объединённых сил обороны системы. Он входил в состав сил прикрытия Тринадцатой.
— Даже представить не могу, что он чувствовал, когда всё закончилось, — покачал головой Нерроуз.
— Я тоже, — согласился с другом Райн, — представь себе, «Вобан» был самым проблемным кораблём эскадры. Ни у кого не было столько проблем и косяков, как у него, а тут...
— Что сказать. Госпожа удача та ещё сука, — понимающе произнёс Дэн.
— Это да. Ладно, возвращаясь к нашему разговору. Будьте готовы к тому, что скорее всего на Траствейн вы отправитесь вместе с нами. Меня выписывают сегодня вечером...
Нерроуз скептически оглядел лежащего на больничной койке Тома.
— В таком состоянии?
— Да плевать я хотел на них, — резко произнёс Райн и впервые за время разговора в его голосе прорезалась сдерживаемая резкость, — у меня полно работы, которую нужно делать. А, как ты, наверное, заметил, весь штаб эскадры сейчас состоит только из меня одного.
— Ну, справедливости ради замечу, что и эскадры, как таковой у тебя сейчас тоже нет.
Райн скривился.
— Вот окажешься на моём месте и...
— Нет уж, — Дэн хихикнул, — мне в моём кресле хорошо.
Том хотел было ответить ему, но вдруг вспомнил, как сам смотрел на подобную перспективу. Когда-то и он сам считал полученную после возвращения на флот должность сущим наказанием. Для Райна капитанский мостик был центром вселенной. Даже в каком-то роде смыслом службы на флоте.
Но работа с Уинстоном сильно изменила его взгляды. Заставила его смотреть на проблемы шире, чем он привык раньше. Мир не ограничивался капитанским креслом. Теперь он понимал это со всей ясностью.
И вместе с этим осознанием, Райн ощутил амбиции. Необходимость двигаться вперед. Пусть сделав это, он и лишится возможности непосредственного командования кораблём. Зато взамен у него будет куда больше шансов оказать влияние на разворачивающиеся события.
И Том был бесконечно благодарен Мак’Найту за те уроки, которые он преподал ему.
— Кстати, — Нерроуз замялся, словно не зная, как задать интересующий его вопрос, — я всё хотел спросить насчёт произошедшего в городе... У тебя из-за всего случившегося проблем не будет?
— Нет, — Райн покачал головой, — к счастью, Пауль Чавес, начальник службы безопасности, подтвердил мою непричастность к этим событиям. Там, конечно, полно белых пятен, и мне придётся скорее всего подать ещё не один рапорт, но в целом проблем быть не должно.
— Значит эта девушка...
— Я не хочу об этом говорить, Дэн, — отрезал Том.
Одного взгляда на лицо друга Нерроузу хватило для того, чтобы отбросить всякое желание обсуждать этот вопрос. Даже невооружённым взглядом было видно, что Том не хочет говорить о ней.
Дэниэль слишком хорошо помнил в каком ужасном состоянии был Том, когда узнал о гибели Лизы. Даже Нерроузу не удалось тогда вытащить друга из чёрной пучины, в которую тот начал проваливаться. Сейчас он выглядел лучше, но Дэн всё равно замечал отголоски той душевной боли, что должно быть сейчас терзала его и пробивалась сквозь натянутую на лицо маску спокойствия и уверенности.
— Окей, прости. Так что, мы собираем вещи?
— Верно. Через три дня «Месть Королевы Анны» уходит на Фаэрон, а оттуда на Траствейн. «Галифакс» и «Гневный» уходя с нами. Я ещё присматриваю людей среди тех, кто выжил из состава Тринадцатой...
— Что насчёт того симпатичного капитана c вашего флагмана? — как бы между делом поинтересовался Дэн, ковыряясь в упаковке с печеньем.
— Нет. Мария... Вообщем она решила, что больше не может занимать командную должность.
— Это из-за того, что...