Слово о полку Игореве
Шрифт:
25 декабря 1765 г. Быковский получил новое назначение в Чернигов архимандритом Троицкого Ильинского монастыря.[См. указ Синода 25 декабря 1765 г. (ЦГВИА, ф. 314, д. 3300, л. 2) и дело по донесению черниговского епископа Кирилла 28 ноября 1765 г. — 4 февраля 1766 г. о произведении Иоиля в архимандриты Ильинского Троицкого монастыря (ЦГИА, ф. 796, оп. 46, 1765, ед. хр. 366).] Подобные опалы «с повышением» были обычны в XVIII в. Кстати, и предшественник Иоиля в корпусе Наркис повздорил с корпусным начальством и был удален из Петербурга с назначением архимандритом Новоторжского Борисоглебского монастыря.[ЦГВИА, ф. 314, д. 2905, л. 1.] В Чернигове в это время епископом был воспитанник Киевской академии Кирилл Ляшевецкий (1761–1770).
Черниговский период деятельности Ивана (Иоиля) Быковского продолжался 10 лет (1766–1776). Ильинский монастырь был вторым по значению в Чернигове. К 1769 г. в нем насчитывалось всего 32 монаха,[Черниговский обл. архив, ф. 679, on. 1, ед. хр. 995. О деятельности Иоиля как архимандрита Троицкого монастыря см. материалы Черниговской духовной консистории (Черниговский
При Троицком Ильинском монастыре была типография, ведал которой обычно архимандрит. Интенсивное книгопечатание в черниговской типографии началось, как установила Т. Н. Каменева, с 1743 г. и продолжалось до 1785 г. В это время выпускались в основном богослужебные книги. Есть сведение об издании в 1770 г. Букваря.[Каменева Т. Я. Книгопечатание в Чернигове (1646–1818)//Проблемы источниковедения. М., 1959. Сб. 8. С. 305–309. В описях еще упоминается «Алфавит духовный» 1771 г. (Кафедральные черниговские монастыри: Ильинский, Елецкий и Борисоглебский. Киев, 1860. С. 16).] Среди напечатанных от имени Иоиля книг находим Часослов с кратким предисловием (издан в 1768 г.),[Вот первая половина небольшого предисловия к Часослову 1768 г.: «Искусством повседневным поучаеми есмы, читателю православный, яко чесому всяческая животная в тонцей младости научаются, то до старости глубокия, паче же до кончины самыя содержатися обыкоша. Не точию же та, но и самая древеса, силу растения имущая, како и камо во младости устроятся, тако и тамо со возрастом клонятся. Еще им же туком сосуд новый умащен бывает, того вони или благоприятныя или злосмрадныя не скоро и неудобь испразднится. Подобие и в человечестем роде чесому тонкое детство обучено бывает, того дряхлая старость неудобь оставляет. Ибо учащением дело обычай вос-приятый и многим временем нрав утверждейся, естества имать силу. Тем же всеприлежно блюсти подобает православным своя чада, да не сквернословию, срамоглаголанию и суетному велеречию от младенства научаются, яже суть душегубителна. Ниже во тщетных играниих златое детства время никоею возвратимое ценою погубляют, но яко в весне жизни своея нивы сердец своих учением тяжут и слова Божия, от учителей сеемая, радостно приемлют, еже бы класы душепитателныя в жатвы год собирати и тех плодов обилием и зде зиму старости прожити честно и в небесную преславными житницу чрез нескончаемое вечности время тех ради насыщенными быти…» (ЦГАДА, ф. Синод, типографии, № 1381).] Канонник (1767), Псалтырь (1766, 1769, 1771), Апостол (1771).[Эти сведения нам сообщила Т. Н. Каменева. См. также: Славянские книги кирилловской печати XV–XVIII вв. Киев, 1958. Под № 915, 940, 956.] Работа типографии после 1771 г. до 1777 г. прекратилась ввиду моровой язвы, из-за которой многие работные люди погибли, а остальные разбежались.[Ефимов А. Черниговский Свято-Троицкий Ильинский монастырь. С. 19.] Т. Н. Каменева показала, насколько сложной была процедура просмотра и одобрения изданий типографии в Синоде. Это приводило к тому, что типография постоянно «все более утрачивала свою самостоятельность» и в 1785 г. прекратила свое регулярное функционирование.[Каменева Т. Я. Книгопечатание в Чернигове… С. 309.]
Круг лиц, близких к Иоилю в Чернигове, установить очень трудно. Известно, что он состоял в переписке с фельдмаршалом графом П. А. Румянцевым. Сохранилось его письмо Румянцеву от 10 июля 1775 г. В нем Быковский пишет: «Благословивший подвиги Ваши победами, а победы вожделенным миром увенчанный да благословит жизнь Вашу здравием, долгодейством, непрерывным щастием и вси предприятия совершенством да увенчает». Он просит также принять в дар книги из черниговской типографии.[ГБЛ, ф. 159, № 2711; Барсов Е. В. Описание актов Маркевича//ЧОИДР. 1884. Кн. 2. С. 26–27.] Знакомство Иоиля с Румянцевым, возможно, началось еще в 1767 г., когда последний был генерал-губернатором Малороссии. В марте 1767 г. он некоторое время жил в Чернигове.[Акты по управлению Малороссиею гр. П. А. Румянцева, за 1767 г. Сообщил М. Ф. Владимирский-Буданов//Чтения в историческом обществе Нестора летописца. 1891. Кн. 5. 2-й отд. С. 99.]
Эхо славной победы русских войск под командованием Румянцева при Кагуле у Траяновой дороги 21 июля 1770 г. далеко разнеслось по России. В это время возникает солдатская песня, в которой вспоминаются подвиги на Траяновой дороге. В ней (кстати сказать, помещенной в сборнике М. Д. Чулкова) находим следующие строки:
На рассвете было в середу на дороге на Трояновой подошли мы близко к лагерю.[Киреевский. Песни. Т. 9. С. 280; Попов М. Российская Эрата. 4. 2. С. 140; Чулков М. Собрание разных песен. 4. 3. С. 99; Mazon. Le Slovo. P. 61.]Отзвуки Кагульской победы слышатся и в Слове о полку Игореве с его «тропой Трояна». По Дунаю мечтает полететь зегзицей Ярославна, чтобы «утереть» кровавые раны Игоря. На Дунае — «копиа поют», а после возвращения Игоря из плена там же поют «двици». В Слове упоминается неоднократно Троян («рища въ тропу Трояню», «были вчи Трояни», «на землю Трояню», «на седь-момъ вц Трояни»).[Об
«Трояновият път» соединяет Белград и Софию с Константинополем. Названия с именем Трояна бытуют в Болгарии, Сербии, Румынии, Польше и Чехии и на Украине (например, у Белой церкви — Троянов яр). В Смоленской губернии было село Трояны.[Дашкевич Н. П. Славяно-русский Троян и римский император Траян//Serta Borysthenica. Киев, 1911. С. 228; Золотов Ю. М. О Трояне «Слова о полку Игореве»//Советская археология. 1970. № 1. С. 261–263.] «Змиевы валы» (на северном берегу р. Стугны) в Киевской земле уже в XVII в. книжные люди называли «Траяновыми валами».[Антонович В. Змиевы валы в пределах Киевской земли//Киевская старина. 1884. Т. 8. Март. С. 355–359.] А. Болдур указывает на название Млечного пути — «путь Траяна», идущее из глубины веков. Путь Траяна (Traian via strata) упоминается в одном словаре (около 1670 г.) как дорога по ущелью Балкан, проложенная Траяном и идущая от Дуная и Днестра до Днепра.[Яцимирский А. Тропа Трояна в «Слове о полку Игореве» и попытка румынского ученого объяснить это выражение//Древности. Труды Славянской комиссии Московского археологического общества. М., 1902. Т. 3. С. 123–124.] Именно эту дорогу и имели в виду солдатская песня о Кагульской победе 1770 г. и Слово о полку Игореве. Больше ни в одном русском произведении ни дороги, ни тропы, ни пути Траяна не обнаружено.
О том, что в Слове речь идет о Траяновой дороге, говорят и контексты упоминаний о Траяне. Сам путь «въ тропу Трояню чресъ поля на горы» соответствует пути с Украины на Карпаты. Когда обида «двою» вступает «на землю Трояню», то тем самым автор как бы намекает, что именно на Балканах в ходе войны с турками русские воины должны отомстить «за обиду сего времени». А когда в конце Слова «двици» радостно «поютъ на Дунай», то они не только радуются возвращению князя Игоря, но как бы прославляют доблесть русских воинов, одержавших много столетий позже победы на Дунае. В XII в. певцу Игоря ни отправлять «дв» на Дунай, ни говорить о поющих на Дунае копьях не было ни малейшего смысла.[Тема Дуная в народном творчестве возникла очень давно, но утвердилась в обстановке борьбы с турками и татарами. Разбивку текста О. Сулейменова («де вою», т. е. Игорь вступил войною) не принимаем (Сулейменов О. Аз и я. Алма-Ата, 1975. С. 111–112), ибо она противоречит и грамматике, и смыслу («двы» неоднократно упомянуты в Песни).]
Сентенция о том, что Ярослав Осмомысл «суды рядил» до Дуная, как мы уже писали, противоречила реальным пределам, на которые распространялась в конце XII в. власть галицкого князя. Однако в условиях конца XVIII в. это могло обозначать стремление автора показать, что Древняя Русь распространялась до Дуная, т. е. до тех территорий, на которых русские войска в это время вели ожесточенную войну с турецкими. Вместе с тем не исключено, что автору Слова о полку Игореве были известны и топонимические следы деятельности императора Траяна. Исходя из характера упоминаний «Трояна» в Слове,
А. Вайян считает, что автор этого произведения разделял популярную в XVIII в. теорию о происхождении славян от даков, победителем которых был римский император Траян.[Vailliant A. Le dieu slave Trojan. P. 188–192.]
И действительно, ни «землю Трояню», ни «вка Трояни», ни «тропу Трояню» нельзя связать со славянским божеством. Зато замечание о Руси как о «земле Трояни» может быть производным от представления о даках как предках славян, которое находим у В. Н. Татищева.[По В. H. Татищеву, «славяне во время войны троянской из Колхиды и Пафлагонии чрез море Черное пришед по Дунаю поселилися и от реки Истра истрами, а после гетами и даками по-имянованы». И еще: «Троян… мост у Никополя чрез Дунай построил, который потом Андриан разорил, чтобы по оному и готы и сарматы, предки наши, не переходили» (Татищев. История Российская. Т. 1. С. 320, 255). Итак, по Татищеву, даки — предки славян. Они связаны и с Троянской войной, и с императором Трояном.] В книжных легендах, известных с конца XV в., русские самодержцы производились от римского императора Августа, по Слову же получалось, что первовладелец Русской земли был другой римский император— Траян (Игорь — внук Траяна).[А. Г. Кузьмин считает, что «Троян» по песням Бояна, использованным автором Слова, был «либо основателем династии русских князей, либо первым киевским правителем, либо тем и другим вместе» (Кузьмин А. Г. «Слово о полку Игореве» о начале Русской земли//ВИ. 1969. № 5. С. 59). Критику его построений см.: Рыбаков. Русские летописцы. С. 423–424.]