Слой-2
Шрифт:
Так было и с договором по Лунькову. Кротов не забыл настойчивую просьбу Юры подготовить всё к его прилету, и Луньков был приятно удивлен, когда банкир после обмена приветствиями сразу достал из сейфа расходный ордер и деньги – сто пятьдесят миллионов с лишним, полный расчет по договору. Луньков расписался, убрал деньги в портфель и протянул руку:
– Спасибо! Очень кстати. Поиздержался там, в столицах.
– Тяжела и неказиста жизнь политика-артиста, – нараспев произнес Юрий Дмитриевич. Даже Кротову стало неловко от подобной беспардонности, однако депутат и бровью не повел, поддернул брюки и уселся в кресло с устало-домашним видом.
– Да, Сергей Витальевич, – сказал без перехода бородатый, – распорядитесь
– Встречи не надо, – сказал Луньков.
– Я понял, – быстро отреагировал Юра. – Тогда просто лекции о... ...перспективах развития российской демократии в двадцать первом веке.
– Такое в командировочных удостоверениях не пишут, – усмехнулся Юрий Дмитриевич. – Поставьте так: региональные проблемы.
– Согласен, – сказал депутат. – Это ближе.
Кротов не видел Лунькова с весны до осени, но за последний месяц они встречались уже в третий раз, и он снова отметил, что в поведении депутата за этот срок произошли существенные перемены. Исчезла драматичная нервозность, страсть к эффектным жестам и словам, в общении убавилось напора. Луньков даже научился не замечать чужого хамства, что и продемонстрировал с блеском минуту назад. Было впечатление, что он действительно стал кем-то в Москве, в Госдуме, у него теперь есть вес и цель, он движется к этой цели размеренно и уверенно, не обращая внимания на сопутствующие помехи и погрешности. Кротов давно заметил, что жизнь в столице дает провинциальному политику чувство приобщенности к неким тайнам, некой истине, сокрытой от простого населения. Народ не знал и не понимал, куда его ведут или толкают, а эти знали, сокровенное знание наполняло их, сквозило в каждом жесте и взгляде. Они были как врачи: иногда отвечали на вопросы больных, ободряюще трепали по щеке или сурово корили за непослушание, но никогда не говорили всей правды о курсе и смысле лечения. Зачем? Больному будет только хуже. Не дай бог, больные станут решать сами, какие им глотать таблетки и не заменить ли рвотное на клизму. Одно лишь было новым: в последние годы «больным» разрешили выбирать себе «врачей» разных уровней на основе всеобщего, тайного и так далее.
Даже вечные свои светлые костюмы с жилетами Алексей Бонифатьевич сменил на традиционную для истеблишмента синюю пару; вот каблуки остались прежними: физически Луньков не вырос и от комплекса малорослости не избавился, однако его башмаки уже не сверкали лаковым вызывающим глянцем, а неброско матово светились дорогой, хорошей кожей, и носок был не острым, а как бы слегка стесанным. Плюс яркий галстук в горизонтальную полоску и старый добрый портфель – раз в пять дороже «дипломата». «Да, – подумал Кротов, – столица есть столица».
– Что слышно про Слесаренко? – спросил Юра. На всякий случай Кротов позвонил с утра в мэрию Терехину, информации не было. Но после двух Терехин сам позвонил и сказал, что Слесаренко отправили в отпуск, о чем Кротов сейчас и доложил.
– Страхуются, – сказал Луньков. – Это понятно.
– Да перебздели просто, – процедил Юра. – Вот так, по дурости, возьмут и угробят нормального мужика.
– Юрий Дмитриевич, вы как всегда упрощаете. Слесаренко – доверенное лицо Рокецкого. Его контакт с Кулагиным сам по себе, так сказать, бросает тень. Всем известно, чем Кулагин занимался, по нему дважды заводили следственное дело, каждый раз с трупами и вымогательством. Могло ведь сложиться впечатление, что Слесаренко встречался с Кулагиным, так сказать, по вопросу теневого финансирования избирательной кампании. Вы представляете, какой может быть резонанс? Не удивлюсь, если Рокецкий лично вычеркнет его из списка доверенных лиц. И правильно сделает, позвольте вас уверить.
–
– Не вышел – его вывели, – уверенно сказал Юрий Дмитриевич. – И как же вовремя исчезли из Сургута Сидоров с Богдановым!..
– Вы полагаете?.. – удивленно поднял бровь Луньков. – Нет, батенька, это уж слишком. Это уже византийщина какая-то. Вот здесь как раз элементарное совпадение. Мне так представляется. Уж не думаете ли вы, Юрий Дмитриевич, что всё это планировалось, вплоть до убийства, именно в этот день... Да что вы! На этом уровне так действовать не принято. Слишком по-гангстерски, плохие манеры...
– Постойте, постойте! – перебил депутата Кротов. – Неужели никто не понимает, что, убрав сейчас Слесаренко, они только усилят подозрения и слухи?
– Ну и что? – улыбчиво спросил Луньков. – Слухи будут так или иначе. Но вы представьте, батенька, себе хоть на мгновение, что этим слухам действительно есть повод и причина. А вдруг и вправду Слесаренко ездил в Сургут за деньгами? Или вы думаете, что губернаторская команда сможет обойтись без «черной кассы»? Святая наивность, батенька. Уж мне вы можете поверить, я сам сквозь выборы прошел.
– Верьте ему, верьте, Сергей Витальевич, – голосом пастыря сказал бородатый. – Какой вообще смысл в этом сургутском визите? Там давно все схвачено Галиной, женой Рокецкого. Кстати, я думаю, это ошибка. Синдром, так сказать, Раисы Максимовны, народ этого не любит; но речь о другом: зачем туда полетел Слесаренко? Не вижу смысла, не вижу.
– Согласен с вами, Юрий Дмитриевич, но попробуем взглянуть на проблему пошире. Вы курите, Сергей Витальевич, не стесняйтесь, я же вижу, как вы на пачку коситесь...
Кротов молча закурил; разговор был ему интересен.
– Давайте проанализируем активность команды Рокецкого в автономных округах. Она представляется мне напрасной тратой времени и денег. Это же, кстати, касается и других кандидатов. Как бы парадоксально это ни прозвучало, но Рокецкий, добиваясь проведения выборов на всей территории области, увеличивает шансы своего поражения. И если у него в команде сидят не дураки, они просто обязаны просчитать и такой вариант. Предположим, Роки своего добился, Москва дала округам по рогам – а, красиво сказано, рифма какая: округам по рогам! – сломала их через колено и заставила проводить выборы. Как вы думаете, тамошние элиты будут агитировать за Рокецкого? Ответ очевиден, его даже незачем произносить вслух.
– Но это тупик, – помахал сигаретой Кротов. – Без округов выборы не состоятся, с округами – Рокецкий проигрывает.
Луньков пожал плечами: ну и ладно. Юрий Дмитриевич повернулся к банкиру.
– Очень плохо, Сергей Витальевич, что у нас до сих пор нет хорошего информатора в штабе Рокецкого. Передайте мое неудовольствие господину Лузгину. В штабе у Роки есть журналисты – пусть не жадничает, пусть купит кого-нибудь.
– Ну прямо уж так: пойдет и купит...
– Сергей Витальевич, хоть Лузгин вам и друг детства, но журналистов вы не знаете совсем. Это же профессиональные рассказчики. Их жизнь – узнавать что-то и рассказывать об этом другим. И наивысшее удовольствие они получают, когда рассказывают человеку то, чего человек не знает. А он, журналист, знает. Головою заложусь, что сейчас эти парни бегают по городу, сжав зубы и сделав таинственный вид, но готовы всё выложить первому встречному. Нужны лишь две вещи: благовидный предлог и хорошие деньги. Деньги я вам дал, предлог придумаете сами. Кстати, они печатают свои листовки в типографии «Пеликан». Купите там у любого рабочего полный комплект, и уже по одним лишь листовкам мы сможем определить многое. Удивляюсь, почему вы не сделали этого раньше.