Случай из практики
Шрифт:
Я криво усмехнулась в ответ. Сказать ему, что я на своем веку видала куда более неприятные вещи, чем парализованный парень? Нет, не поймет…
– Она ведет себя со мной так, будто я просто немного приболел, - продолжал Эрих.
– Почти так же, как дядя Верен. И она частенько заглядывает ко мне поболтать. Я понимаю, это, скорее всего, оттого, что ей просто скучно в этом доме, но все равно… Мне редко доводится с кем-то поговорить, - добавил он, - так что я рад любому собеседнику… Дядя Верен - тот каждый день по нескольку раз заглядывает ко мне, читает вслух отрывки из своего нового романа, да просто рассказывает
Я только вздохнула. Шлосс - редкой души человек. Не каждый бы согласился взвалить на себя обузу в виде молодого калеки, который может прожить еще очень долго. Да не просто поручить его заботам слуг, а считать его членом своей семьи…
– Она рассказывает столько всего интересного про столичную жизнь, - продолжал Эрих, - а еще она позволила мне нарисовать ее. Хотите взглянуть?
Я кивнула. Портрет - это может быть интересно.
– Рисунки вон там, на столе, - указал Эрих.
Я поднялась и подошла к широкому столу, заваленному разнообразными папками.
– Та, что сверху, в синем переплете, - подсказал Эрих. Я подала ему папку, и спустя пару секунд он протянул мне рисунок.
– Вот…
Я взглянула на набросок. Да, это Илана, без сомнения. Эрих в самом деле талантлив, несколькими штрихами он сумел передать диковатую, необычную красоту Иланы, лицо на портрете казалось поразтительно живым. Прелестное личико, исполненное доброжелательности и сострадания…
Меня, однако заинтересовало не портретное сходство…
– Не подумайте, это не мое воображение, - заметил что-то Эрих в выражении моего лица.
– Мне так редко доводится рисовать новые лица с натуры, что я стараюсь ничего не прибавлять от себя. Она на самом деле такая!
"Если Илана на самом деле такова, то ты - гениальный рисовальщик, хотя сам этого не понимаешь, " - подумала я. Я знала, так бывает, но воочию видела подобное впервые. Карандаш Эриха изобразил прелестную женщину именно такой, какой видели ее его глаза, вероятно, несколько затуманенные красотой Иланы. Но рука - рука и то особое, неназываемое, что живет в каждом настоящем художнике, не позволили погрешить против истины, изобразив Илану Тен даже слишком точно. Да, женщина на портрете была прекрасна, она улыбалась, она была - воплощенная доброта. Но стоило присмотреться - и становилось ясно, что на самом деле выражает ее взгляд. А во взгляде этом читалась тщательно скрываемая брезгливая жалость, увы, просыпающаяся в большинстве из нас при взгляде на безнадежно покалеченного человека. Думаю, Эрих сам пока не понял, что именно нарисовал. Но если верить ему, если он в самом деле не прибавил ничего от себя, то вырисовывается весьма интересная картина…
– Все, что я знаю о ней, я знаю со слов дяди Верена, сама она не очень-то охотно рассказывает о себе, - произнес Эрих, видя мой интерес.
– Ничего нового я добавить не могу… Может быть, Ила… нейра Тен просто не хочет рассказывать о тех обстоятельствах, из-за которых она вынуждена скрываться?
– Это другой вопрос, - сказала я, усмехнувшись про себя: Эрих старательно именовал даму нейрой Тен, а с губ его так и рвалось нежное - "Илана"… Похоже, красавица запала художнику в сердце!
– А что насчет странных происшествий?
– Это вы о так называемых привидениях?
– спросил Эрих.
– Не знаю даже… Здесь ничего не происходило.
– Любопытно, - прищурилась я. Хм… не является ли слабый магический фон, исходящий от Иланы, первопричиной всех этих таинственных событий? Даже слабенькому магу под силу обрушить со стены картину или заставить посуду прыгать по столу. Но вряд ли Илана сама отправится на кухню… Интересно, есть ли у нее слуги? Нужно будет уточнить.
– Вы навели меня на одну мысль. Надо будет кое-что проверить.
В общем-то, разговаривать с Эрихом мне было больше не о чем. Не так уж он много знал, а все, что знал, уже рассказал… Но и уходить почему-то не хотелось. Впрочем…
– Расскажите о себе, - попросила я.
– О себе?
– удивился Эрих.
– Зачем вам это?
– Пытаюсь понять господина Шлосса, - хмыкнула я.
– Ну, если так… - улыбнулся Эрих.
– Только рассказывать особенно нечего. Наше поместье тут неподалеку. Отец дружил с дядей Вереном чуть не с детства, так что я считал его родственником. А когда со мной случилось несчастье, дядя Верен очень мне помог. Я ведь всерьез хотел наложить на себя руки… - Эрих вздохнул.
– А потом подумал: если бы меня не сбросила лошадь, отец бы не отступился в своем желании сделать из меня свое подобие… Он, госпожа Никс, был неплохим человеком. А еще отлично ездил верхом, натаскивал собак, охотился, фехтовал и стрелял. Он хотел, чтобы я стал таким же…
– А вы не хотели, - кивнула я.
– Я не хотел, - эхом отозвался Эрих.
– Только меня не больно-то спрашивали о моих желаниях. Так вот, к чему я веду… Если не та лошадь, так что-нибудь другое непременно приключилось бы. Например, на охоте я бы нарвался на кабана или медведя. Тогда бы мне точно пришел конец… - Он усмехнулся.
– А так… я, по крайней мере, могу заниматься любимым делом…
– Я слышала, ваш отец умер, - осторожно заметила я.
– У вас есть еще какая-то родня, так?
– Вы ведете к тому, что кому-то нужна именно моя смерть?
– уточнил Эрих, чем немного меня удивил. Хотя… я окинула взглядом книжные шкафы: прочтя столько авантюрных романов… Да и не так сложно было догадаться.
– Нет, госпожа Нарен, я здесь точно ни при чем. Да, я был единственным наследником моего отца. Только я добровольно отказался от наследства в пользу родни. Мне-то все это ни к чему… - Он нахмурился.
– Те родичи предлагали дяде Верену хотя бы платить за мое содержание, но он обиделся и приказал прогнать их со двора. Сказал, и сам справится…
– Ну что ж, с вами все ясно, - произнесла я.
– Давайте поговорим о господине Шлоссе. И не только о нем. Что вы можете рассказать о его жене?
– Малене?
– невольно вздрогнул Эрих.
– Ну…
– Господин Шлосс сказал, что вы были в нее влюблены, - заметила я.
– Причем тут это?!
– дернулся Эрих.
– Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, - сухо сказала я.
– Я, напомню, являюсь независимым судебным магом, и не обязана объяснять свои действия либо вопросы никому, за исключением нанимателя и Совета Коллегии магов.