Случайная истинная
Шрифт:
– Алина.
Он будто бы по-новому смотрит на меня. Улыбается уголком губ и кивает.
– Дэйран. Приятно будет тебя узнать.
Меня удивляет такое поведение. Я бы на его месте в первую очередь посчитала человека, сообщившего о подобном, душевнобольным. Или любителем черного юмора. А потом как минимум расстроилась бы от известия о смерти настоящей Леоны. Он ведь любил ее когда-то. И неясно, может, сохранил те чувства по сей день…
– Я что, не первая у вас тут с подобным «диагнозом»?
Дознаватель натягивает серьезную мину и утыкается взглядом в какие-то бумаги на своем столе.
– Это секретная информация.
– Не может быть! Так значит, есть еще такие, как я!
Он молча перелистывает страницы, очень внимательно вчитываясь в написанное. Я не отстаю:
– А когда ты повстречал первого «путешественника»? А кто-то еще знает об этом? – Тут меня накрывает шокирующая догадка, и я шумно вдыхаю, выпаливая на выдохе: – Или тут целый отдел, посвященный попаданцам?!
– Ле… Алина, успокойся. Я все равно ничего тебе не скажу. Лучше поговорим о твоем деле. Так понимаю, Дуэрн водит шашни с кем попало уже не первый год?
Я сдуваюсь, как лопнувший шарик. Откидываюсь на спинку стула, перекидываю ногу на ногу и скучающе вздыхаю. Любопытство распирает изнутри, но это действительно сейчас не так важно, как смерть мужниной любовницы.
– Да, кобель он знатный. Жену ни во что не ставит, обращается с ней – со мной то есть – как с вещью. И девчонку они удочерили вообще не пойми зачем. Страдает бедняжка в этой «образцовой» семейке.
Информация из меня так и льется, хотя мысленно я в другом вопросе. Неужели где-то рядом живут такие же переселенцы из других миров? Вдруг из моего тоже есть? Вот бы найти, встретиться…
Но, если дознаватель в курсе таких дел, да еще это все под грифом «Секретно», как бы не вляпаться во что похлеще обвинения в убийстве.
– Можно подробнее? – Дэйран мрачнеет на глазах. – Он поднимает на тебя и ребенка руку? Имеет место быть какое-либо проявление насилия?
Я задумываюсь: а не сделает ли мое признание еще хуже? Обозленный Рахгар – последнее, чего бы мне хотелось.
– Ну-у…
– Алина, это важно. Если твой супруг проявляет агрессию, склонен к насилию, то до убийства ему всего один шаг.
– Но артефакт не показал лжи с его стороны, ведь так?
Если честно, я не думаю, что Рахгар виновен. Ну не стал бы он самостоятельно вызывать дознавателя! Вообще не поднимал бы всю эту панику. Прикопал бы труп на заднем дворе или утопил в озере – и дело с концами.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Прикрываю на мгновение глаза и смотрю на свои сцепленные на колене пальцы.
– Да, в отношении меня он в основном груб и несдержан. Насчет Эймы… – Я усиленно напрягаю память. – При мне он ее не трогал. Но она боится его.
У Дэйрана на скулах играют желваки.
– Понятно.
Он вытаскивает один из ящичков письменного стола и достает оттуда две маленькие булавки с белой бусиной. Кладет передо мной.
– Возьми. Одну прицепи к своей одежде, вторую – девочке.
– Что это? – Я без опаски забираю их и верчу, разглядывая.
– Амулеты. Записывают все, что происходит вокруг, если это вызывает у носителя негативные эмоции. Любые: страх, гнев, тревогу. Это отличная улика для предоставления в суде. По любому вопросу, в том числе и бракоразводному.
У меня почему-то сушит во рту. Глаз не поднимаю, продолжая рассматривать булавки. Дэйран продолжает:
– Если магия начнет считывать запредельный всплеск – сработает портал. Переместит в безопасное место.
– Ого…
Я мигом моделирую ситуацию, во время которой буду испытывать нечто подобное. И щеки вспыхивают жаром. Вот заявится ко мне Рахгар за супружеским долгом, а меня прямо из-под него порталом вытащит. И объясняй потом, что супруг не убивать меня собирался. Да еще ж ему потом как-то рассказать все надо будет.
Нет, я как-нибудь сама.
А Эйма… Если только объяснить ей действие этого амулета. Она ж испугаться может, если вдруг окажется в незнакомом месте!
– Спасибо, – коротко улыбаюсь, сжимая подарок в пальцах.
Отказываться невежливо, а свои опасения высказывать мне как-то неловко.
Дэйран не догадывается о моих мыслях. Кивает, переходя к следующему вопросу.
– Насчет адвоката. Так как тебе никаких обвинений пока не выдвигают, он будет чем-то вроде щита, ограждающего от намеренных козней. Если у Дуэрна был план навесить на жену убийство, теперь он сто раз подумает, прежде чем это сделать. В любой непонятной ситуации ссылайся на Лестата фон Рихта. Его имя на слуху, один из лучших адвокатов нашего бюро.
– Поняла. А что насчет моего волоса в супружеской постели?.. Меня же по этому вопросу сюда вызвали?
– Ах да! – Он пролистывает папку с документами, лежащую перед ним, и достает небольшой круглый медальон. Протягивает мне. – Сожми как можно крепче.
Я хоть и удивляюсь, но делаю все как требуется. Затем раскрываю ладони и с любопытством наблюдаю, как металл меняет цвет с серебристого на медный.
– Хорошо, давай сюда.
– И что это означает?
Возвращаю безделушку.
– Что генетический материал был оставлен на месте преступления приблизительно неделю назад. Делать более подробный расчет нет смысла.
Он захлопывает папку и замолкает. Задерживает на мне взгляд. Скользит им по лицу и ниже, медленно возвращаясь к глазам.
У меня перехватывает дыхание и наполняется жаром все тело. Кажется, рабочие вопросы закончились.
– Не смотри на меня так. Ты меня смущаешь.
Дэйран чуть прищуривается, по губам его бежит легкая улыбка.
– А вот у нас все гораздо сложнее, чем в этом деле об убийстве.