Случайная жена, или Наследство в подарок
Шрифт:
— Отвези меня домой, — сквозь зубы проговорила я и, отвернувшись к окну, громко добавила: — Пожалуйста.
— Океюшки. Домой так домой.
Мужчина завел машину — даже как-то подозрительно, что он так быстро отступился. Хотя логично. Потому что все его предложение, так же как и спор с братом, было бредом. Причем в одностороннем порядке. Это только Богдан предлагал брату поспорить, старший не принимал условия и не соглашался.
А может, я что-то пропустила?
Когда ушла?
Ведь недаром Олег не повел меня наверх. Хотя
Только вот, припарковав машину у моего подъезда, мистер «Задница» — да-да, он опять упал в ранге, — так вот, мистер «Задница» вышел из своей ярко-желтой машины и двинулся следом за мной.
— Вот сейчас ты напоминаешь мне маньяка, — испуганно произнесла я уже в подъезде.
Вот и как я попаду домой? Ну не буду же вставать грудью у порога, чтобы не пропустить этого наглеца?
— Не, я с девочками сплю только по согласию, — усмехнувшись, произнес он, особенно выделив слово девочки.
И на что это он, интересно, намекал?
На моем этаже меня ждал сюрприз — открытая дверь.
— Черт.
— Только не говори, что забыла воспользоваться замком. — Богдан остановился и опять засунул ладони в карманы, натягивая тем самым шорты и привлекая мое внимание к своему паху. Я на мгновение так и зависла, а потом, часто заморгав, мотнула головой. Дура!
— Вот именно, что я ее закрывала, — прорычала и двинулась вперед.
— Стой, — резко произнес он и, оттеснив меня, первый вошел в квартиру.
Надо же. Это было такое проявление джентльменского поступка или лишь приступ любопытства? Если второе, то он зря старался, в квартире была Любовь Петровна — хозяйка этой жилплощади, женщина средних лет в теле. И она, матерясь себе под нос, выкидывала из шкафа мои вещи.
— Эй, вы что творите? — закричала я и начала поднимать с пола одежду, не попавшую в чемодан.
Зря я это сделала, потому что проглядела, как Любовь Петровна выдвинула среднюю полку справа и начала опустошать ее. Причем на этот раз не в чемодан, а прямиком в нас.
— Наконец-то явилась! На, сама собирай свое шмотье, — закричала женщина, а я, застонав, подорвалась, пытаясь ее остановить, но было поздно. На нас с Богданом посыпался практически самый настоящий водопад из моих трусов и лифчиков.
— Рыжик, а у тебя есть вкус, — задорно произнес парень, снимая с плеча красные кружевные стринги. О нет.
Нет. Нет. Нет.
— Отдай! — заверещала я и, забыв о хозяйке, бросилась к Богдану.
Красные он отдал сразу, но вот непонятно когда появившиеся в его левой руке хлопковые голубые слипы в цветочек он приподнял вверх и помахал ими перед моим носом.
— Их тоже?
— Дай, — я уже практически рычала от абсурдности ситуации, но координация у левой руки была плохой, и я никак не могла успеть их поймать.
— Два месяца борщей, Рыжик, и трусы твои.
— Да что ты прицепился, — заорала я, — я вообще не умею варить борщ, только щи.
— Не знал, что они отличаются, — серьезно произнес он, — но, думаю, и щи сойдут. — Он смял голубые слипы, прижал их к своей груди и картинно закатил глаза.
— Извращенец, — прошипела я и сдалась.
Проигранная битва — это еще не вся война.
Одними трусами можно было и пожертвовать, но просто необходимо успеть собрать все остальное. На полу вокруг нас валялось еще штук двадцать.
Богдан поджал плечами и обратился к хозяйке, про которую я из-за накатившего стресса совершенно забыла.
— Что здесь происходит?
— Разве не видно, молодой человек? Аврора от меня съезжает. Сегодня же.
— Еще чего, — вмешалась в разговор, все еще собирая свое белье по полу.
— Не уйдешь — я вызову полицию и напишу на тебя заявление за незаконное проникновение.
— Рыжик, у вас не было договора? — спросил Богдан у меня, сложив руки на груди. И куда только трусы дел!
— Не-а, но я заплатила за два месяца вперед. Да и вообще, я маме позвоню.
— Звони, звони. А я все ей расскажу, как ты к моему Максюше бедному приставала.
— Что?
— Что?
Мы воскликнули с Богданом одновременно, только если он ошарашенно, то я недовольно.
— Да ваш Максюша меня чуть не изнасиловал, за что и получил.
— Не смей врать, стерва, — замахала указательным пальцем Любовь Петровна. — Мой мальчик никогда бы на такое не пошел. А матери твоей я еще такого понарасскажу, что она и домой тебя не пустит после такого паскудства.
— Да как вы смеете! — Я выпрямилась, прижимая к себе все свое разноцветное богатство (гипс мне в этом очень помог, выступив в роли вешалки), и пошла на эту стерву.
— Стой, — спокойно произнес Богдан и крепко взял меня за плечи. — Прекратите трогать чужие вещи, она сама их соберет, и верните полученные деньги.
— Еще чего.
— Тогда мы никуда не уйдем, — продолжил он общение с хозяйкой, удивляя меня своим спокойствием. Как будто и не он еще пару часов назад был столь несдержанным и дрался с братом у меня на глазах.
— Я вызову полицию.
— Прекрасно, а мы напишем на вас заявление в налоговую.
— У нас не было договора, — победно выдала она, но все же от шкафа отошла.
— А вы думаете, что мы не сможем доказать перевод вам одной и той же суммы в одно и тоже время? — И на этих словах парня я опять застонала.
— Я давала ей наличкой, — тихо шепнула и всхлипнула.
Ужасный, просто катастрофический день! В этот момент я явно поняла, что ничего ей не сделаю и деньги тоже от нее не получу. Все. Выгонит меня на улицу с вещами, без денег и забудет, как звали, наговорив при этом еще и кучу гадостей обо мне маме.