Случайные неслучайные встречи
Шрифт:
Щербаков выполнял важную работу первого секретаря Московского городского комитета Компартии в самое трудное для столицы время - с тридцать восьмого по сорок пятый год.
Самым ярким и сложным в биографии Александра Сергеевича станет октябрь сорок первого года, когда немецкие армии вплотную подошли к Москве. В эти дни город был объят паникой, массовым бегством жителей, мародерством, разбоями и грабежами.
Щербаков приложит немало усилий по нормализации обстановки. Он добьется, чтобы под трибунал были отданы сбежавшие из города директора столичных предприятий, исключены из партии
Умер он десятого мая после Дня Победы - сердце не выдержало напряжения, да, как шептались позже, и активной дружбы с «зеленым змием».
Но надо отметить, что до войны Щербаков сильно спиртным не увлекался, пил в меру, в основном на многочисленных застольях, которые любил в это время устраивать Сталин. Сорвался он в начале войны, в сорок первом году, когда к переживаниям той ответственности за жизнь огромного города в той неразберихе лета и осени, которая тогда творилась, наложилась и личная трагедия мужа.
Он с женой очень хотели дочку. Она была на седьмом месяце беременности, когда по дороге домой зимой ее встретили два бандита. Угрожая ножом, они сняли пальто и хорошую шапку, забрали сумку и напоследок сильно ударили по голове и в живот. Пролежала бедняжка в какой-то в подворотне пару часов на морозе, истекая кровью, начала рожать. Её нашел наряд милиции, срочно увезли в больницу. Там женщину еле спасли, а ребёнок-девочка умерла. Вот после этого и начал Щербаков водку как воду пить, что естественно и сказалось на его здоровье.
Но все это будет еще не скоро, а сейчас, хотя уже и номинально, опосредованно, но именно он следил, чтобы в стране издавались литературные произведения, насыщенные «героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающие великую мудрость и героизм коммунистической партии».
От Александра Сергеевича нередко зависело, чьи работы будут печатать, а чьи — нет, так что положительный интерес такого человека многого стоил.
Вот этот человек высокого роста и склонился над Надей, обдав слабым запахом хорошего курева и спиртного, приобнял ее со словами:
– Какие сильные песни вы спели, девчата! С ними и в бой, и на ударный труд – всюду пойдешь! И какие слова замечательные: «И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди. И Сталин такой молодой, И юный — Октябрь впереди»!
– очень верные и правильные слова! Молодцы! Надо обязательно эти песни распространять дальше, по радио исполнить, пластинку записать!
– сразу видно идеолога, берет быка за рога - а ведь за распространение таких песен действительно очень много плюшек можно получить.
– А кто же из вас автор - Н. Кузнецова? Покажись! – и мужчина потряс в руках листочками с текстами песен, где в уголке скромно стояло - автор стихов и музыки - и указывались Надины инициалы и фамилия.
– Это
– Молодец, Надежда, порадовала старших товарищей, замечательные песни сочинила, и спели вы отлично! Но и мы в накладе не останемся, наградим тебя! Правильно я говорю, товарищи?
– и одобрительный гул был ему ответом - вряд ли бы кто-то осмелился сказать, что это неправильно.
– Проси, чего хочешь!
– Я хочу, - тут девушка сделала театральную паузу, заинтересовав всех, и потом продолжила более громко, - хочу в первую очередь поблагодарить своих подруг и помощников, секретаря комсомольской и партийной организаций нашего педагогического училища, преподавателя Константина Михайловича, всех, кто помогал и поддерживал нас, - и девушка по очереди показывала на тех, кого называла, стараясь никого не обидеть.
Называемые, кто скромно - как музыкант и девушки, кто, лучась от удовольствия, как Марксэн и Петя, кивали головой и выходили вперед, на глаза высоких начальников.
– Еще думали мы вместе со своими партийной и комсомольской организациями Ленинскую комнату большую и красивую в училище сделать, да поняли, что места маловато - надо какое-то подходящее помещение переоборудовать, а это не в наших силах, тут помощь города нужна.
– А еще что хотим в награду, мы подумаем и скажем чуть позже, негоже торопиться в таком случае, просить мало - себя обидеть, просить много – вас обидеть, - под смех окружающих завершила девушка.
– Молодец, не только скромная, но и находчивая, не растерялась, ну что же, думай, и мы будем думать, и про идею с Ленинской комнатой, и про другие награды. А как надумаешь, приходи завтра, или лучше, послезавтра, часикам к десяти, сюда же, ко мне в кабинет, все и обсудим. Я предупрежу соответствующие органы.
– А теперь, товарищи, мы прервем ненадолго наше заседание, да и девушек отпустим отдыхать, - и с этими словами все стали расходиться, кучковаться группками, а девушки вслед за сопровождающими вновь вернулись в большой кабинет, где почти упали на ближайшие стулья, еле держась на ногах.
Стол был уже убран, но на нем стояли большие пакеты, которые и вручили девушкам, которые, передохнув немного, совсем уставшие и расслабленные, еле забрались все в тот же автобус, который и развез всех по местам.
Девчата кое как дошли до своей комнаты и упали по кроватям, а молчавшая до этого Айгуль тихо проговорила:
– А еще говорят, у артистов работа легкая - пой себе, да кланяйся под аплодисменты! Мне так тяжело не было, когда я хлопок под палящим солнцем собирала! Все эти мужчины на тебя смотрят, все что-то обсуждают, оценивают, даже тело чешется от этих взглядов!
– и она покачала головой, показывая, как все это ей не понравилось.
Олеся подхватила следом:
– Мне тоже не понравилось. Это ты точно сказала, казалось бы, стой себе спокойно да рот раскрывай - а устала так, как никогда! Нет, это не для меня! Друзьям петь я согласна, а вот перед таким большим количеством людей выступать - увольте! Да и Михасю вряд ли понравится, если я на виду у всех стоять на сцене буду!