Слуга Люцифера

Крючкова Ольга Евгеньевна

– У служанки госпожи Лукреции, некой Оливии. Она прятала его в одежде.

Борджиа растерялся: неужели Оливия выкрала у него флакон, откуда она узнала о его существовании? Он открыл тайный ящик стола, находящийся от него по правую руку – флакона на месте не было.

– Благодарю тебя, Карло. Ты знаешь, что делать дальше. Не так ли?

Карло кивнул.

Тело Оливии всплыло в нижнем течении Тибра через несколько дней. На шее утопленницы виднелся шёлковый шнурок.

Глава 14

Вот уже неделю Вероника Малышева сидела дома, запершись на все замки. Её бурное воображение рисовало сцены одну хлеще другой.

То ей казалось, что доблестная милиция без труда догадалась: смерть бизнесмена подстроила именно она; и отряд в бронежилетах вышибает дверь, вламывается, и здоровенный мужик в штатском с ясным взором надевает наручники на её нежные руки.

Затем её воспалённый мозг сменила другая картинка: рогатые черти с вилами, как на даче, тащат её в разверзнувшийся пол, откуда исходит смрадный запах, всё бурлит, и изрыгаются огненные языки пламени, которые поглощают её молодое тело.

Вероника сидела на диванчике в гостиной, поджав ноги, для верности она положила рядом с собой наградной дедушкин пистолет. Она смутно представляла, как им пользоваться, из фильмов припоминая, что прежде, чем стрелять надо: снять предохранитель, взвести курок, прицелиться и потом уже выстрелить.

Она мысленно прокручивала эту последовательность: голова закружилась, её тошнило от голода и перенапряжения.

Глеб тщетно пытался дозвониться до Вероники: она просто не брала трубку. Молодой человек, понимая, в каком состоянии находится его бывшая возлюбленная, направился к ней и вот уже полчаса безуспешно стоял под дверью.

Звонок разрывался. Вероника сняла пистолет с предохранителя и направилась к двери. Она, как в детективах, держала оружие двумя руками, готовая выстрелить в любой момент.

Из-за двери раздался приглушённый голос:

– Вероника, отрой! Я знаю, что ты дома! Это я – Глеб!

Вероника, прижимая пистолет к груди, посмотрела в глазок: действительно на лестничной площадке стоял молодец, похожий на Глеба.

Она колебалась:

– А чем докажешь, что ты – Глеб!?

Глеб обалдел от такого вопроса: ну, по крайней мере, хоть Вероника жива и в состоянии разговаривать.

Молодой человек, понимая, что у его подруги нервное расстройство, ответил:

– Если ты не откроешь мне дверь, то весь подъезд узнает, как мы с тобой занимались любовью в стройотряде.

Вероника задумалась: а если это черт в облике Глеба или сатана, о котором говорила бабуля почти десять лет назад? Ещё немного постояв в обнимку с пистолетом, она пришла к выводу, что вряд ли сатана будет так долго мучить звонок, для проникновения в квартиру у него найдётся множество других возможностей.

Вероника сняла цепочку, повернула замок и резко открыла дверь. Глеб на какое-то мгновенье узрел перед своим носом пистолет, открыл рот, пытаясь что-то сказать, но Вероника рывком втащила его в квартиру и снова заперла её.

– Э! Вероничка, с оружием-то осторожней! Шутки шутками, но так и убить можно! – Глеб стоял перед подругой, которая приставила ему пистолет к груди и смотрела чумовыми глазами.

Видя такое дело, Глеб осторожно взял девушку за запястье и отвёл пистолет. Вероника так и стояла: растерянная, смотря перед собой невидящим взором.

– Дорогая моя, тебе надо успокоиться и расслабиться. Прими ванную, попей чаю, – Глеб заметил синяки под глазами и осунувшееся лицо девушки.

Вероника стояла молча, уставившись в одну точку.

– Так всё ясно: полная отключка, – констатировал Глеб. – И судя по всему, ты морила себя голодом.

Вероника опять не прореагировала на его слова. Тогда Глеб взял её под руку, отвёл в гостиную и положил на диван.

– Лежи, я приготовлю ванну и чего-нибудь поесть. Смотри, как себя довела – одни глаза остались.

Глеб открыл воду в ванной и отправился на кухню. Он нашёл лишь турецкий красный чай и клубничное варенье трёхлетней давности.

– Да, на такой диете и ноги недолго протянуть, – прокомментировал молодой человек. – И в магазин не выйдешь, в таком состоянии Веронику нельзя оставлять одну. Ладно, будет чай с вареньем.

Он открыл хлебницу, о том, что в ней когда-то хранился хлеб, напоминали лишь крошки.

Глеб сгрёб в охапку Веронику и почти донёс до ванной, она обессилившая от массы впечатлений, переживаний и голода безучастно висела на нём, словно плеть. Он раздел её и погрузил в тёплую воду, девушка не сопротивлялась. Она как-то странно улеглась на бок, думая видимо, что находится в постели, и закрыла глаза. Глеб присел на краешек ванной, боясь отойти – вдруг Вероника наглотается воды.

– Да, Вероничка… – протянул Глеб. – Что же мне с тобой делать-то?

Неожиданно девушка открыла глаза и осмысленно посмотрела на своего друга:

– Ничего. Я очень есть хочу…

Глеб обрадовался:

– Ну, наконец-то, я слышу разумные слова! А то я совсем испугался. Сидишь дома, в обнимку с пистолетом, закрылась от всего света, моришь себя голодом.

– Глеб… – начала Вероника и замолчала.

– Говори. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Не знаю. Вряд ли… Глеб, я убила человека.

Глеб округлил глаза:

– Кого?

– Ну, бандита, что приказал убить «Князя». Бабуля просто оказалась случайно в тот день на стройке. Да ты и сам всё знаешь, вместе в морге были и на похоронах.

– И как ты его? Из пистолета?

– Не-е, при помощи магии.

– Чего? – Глеб чуть не поскользнулся на краю ванной от удивления. – Ты чего говоришь-то?

– Ты мне не веришь, я знаю. Но это так…

Глеб на минуту задумался.

– Вероника, а твоя родственница Полина, ну что была на похоронах, она ведь – психотерапевт?