Слуги Государевы. Курьер из Стамбула
Шрифт:
Манштейн приблизился к Летнему Дворцу, остановил свой отряд, а далее пошел один. В карауле стояли конногвардейцы. Подполковник играл ва-банк. Он просто предложил офицерам арестовать Бирона. Те переглянулись и, недолго думая, согласились. Манштейн ворвался в спальню герцога и объявил об аресте. Бирон пытался сопротивляться, но подоспевшие гвардейцы успокоили его светлость прикладами. Связанного, с забитым в рот кляпом, полуголого Бирона выволокли на снег. Здесь кто-то пожалел его, накинул на плечи солдатскую епанчу, а затем швырнули в карету Миниха.
К четырем часам дня, 20-го ноября 1740 года, было все кончено. Арестован регент со всем семейством, его младший брат Густав Бирон, а также кабинет-министр Алексей Бестужев-Рюмин, родной брат посла в Швеции, Михайлы. От греха подальше их отправили в Шлиссельбург, дабы там, в крепости, подале от столицы, чинить потом допросы.
Полки Петербурга были подняты в ружье и собраны возле Зимнего Дворца. Сама принцесса Анна Леопольдовна обратилась к офицерам и солдатам. Она объявила о низложении регента, его аресте, о том, какие бедствия он принес России. Затем возложила на себя цепь ордена Святого Андрея Первозванного и объявила себя Правительницей России при Императоре Иоанне.
О титуле таком никто прежде не слыхивал, но радость по случаю избавления от ненавистного семейства была столь велика, что никто не обратил на такую мелочь внимания.
Манштейн понимал, что все прошло слишком гладко. И это ему не нравилось.
В ближайшие дни были арестованы все креатуры Бирона — генерал Бисмарк в Риге, генерал Карл Бирон в Москве. Начиналось следствие.
Карл Бирон — старший брат регента (родился в 1684 г.) поступил на русскую службу при Петре Великом и дослужился до офицерского звания. Он имел случай обратить на себя внимание государя, но попал в плен к шведам, из которого бежал. Желая, вероятно, быть ближе к родине, он поступил в польскую службу, в которой дослужился до чина полковника. В год избрания на престол Императрицы Анны Бирон снова перешел в русскую службу с чином генерал-поручика и с отличием участвовал в крымском и турецком походах.
Манштейн характеризует его как человека крайне грубого, сварливого и всеми избегаемого. Не имеет, однако, никакого основания крайне резкий отзыв о нем автора известной «Истории России…» («Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете». 1846. Кн. IV, С. 243). Поводом к этому отзыву послужил антагонизм малороссийского старшины, который всячески старалась затруднять подвоз провианта в армию, досадуя на ограничение своих вольностей. В письмах к своему всемогущему брату Карл Бирон постоянно жалуется на то, что отряд нуждается в самом необходимом.
5 сентября 1739 г. он был произведен в генерал-аншефы. Вследствие столкновений с Минихом он вскоре подал в отставку, мотивируя ее расстроенным здоровьем, но когда брат его сделался регентом, он снова поступил на службу и был назначен генерал-губернатором в Москву. Одновременно с братом он был арестован и после допроса сослан в Среднеколымск. Возвращенный Елизаветой, он доживал свой век в своем лифляндском имении, где и умер в 1746 г.
Злейший враг семьи Биронов, Миних, отзывался о Карле Бироне: «Ревностен и исправен по службе, храбр и хладнокровен в деле».
Густав Бирон — младший брат регента, родился в 1700 г., службу начал в польской армии. Когда его брат сделался фаворитом, он был вызван в Россию и сделан майором вновь сформированного Измайловского полка. Он был не из тех людей, которые способны играть видную роль в государстве. Хорошо знавший его Манштейн характеризует его так: «Это был человек весьма честный, но без образования и недальнего ума». В политику он никогда не вмешивался.
В 1732 г. он женился на возвращенной из ссылки дочери кн. А. Д. Меньшикова Александре. В польской войне он не участвовал, к нему перешло командование Измайловским полком. Он скоро был пожалован в подполковники гвардии и генерал-адъютанты Императрицы (1734). В это время у него, как и у его старшего брата, начались неприязненные отношения с Минихом. Весьма возможно, что вследствие этого он пытался перейти в цесарскую (австрийскую) военную службу и пробыл несколько месяцев под командой знаменитого Евгения Савойского. Впрочем, он скоро вернулся в Россию и в это время овдовел.
Обожавший свою жену, он едва не сошел с ума от горя. Леди Рондо оставила нам трогательное описание похорон ее. Во время турецкой войны он с отличием участвовал в очаковском штурме, а затем в сражениях на р. Саврани, у Синковиц, у Ставучан, получил чин генерал-аншефа (1740).
Он был арестован Минихом вместе со своим братом и сослан в Нижнеколымский острог, но еще с дороги возвращен Императрицей Елизаветой Петровной и поселен в Ярославле. В 1744 г. благодаря заступничеству Лестока он получил позволение жить в Петербурге и даже поступить опять на службу. Скончался 25 февраля 1746 г.
Петр Бирон — граф, герцог курляндский и семигальский, сын Эрнеста-Иоганна, родился в Митаве в 1724 г. По воцарении Императрицы Анны пожалован на 8-м году жизни в ротмистры кирасирского Минихова полка. В 1740 г. был уже подполковником конной гвардии и кавалером ордена Св. Андрея Первозванного. Как сын герцога курляндского, он именовался наследным принцем. Сохранились известия о том, что отец его хлопотал о браке его с Анной Леопольдовной (до ее замужества с принцем Брауншвейгским), думая таким образом открыть своему потомству путь к русскому престолу. Впоследствии Эрнест-Иоганн Бирон оправдывался в этих намерениях перед Императрицей Елизаветой. Впрочем, едва ли когда-либо при дворе Анны шло серьезно дело об этом, так как Императрица не переставала наводить справки за границей о женихах для своей племянницы. Петр Бирон разделил участь своего отца и вместе с ним был восстановлен в своих правах Петром III, который дал ему чин генерал-майора. Титул наследного принца вместе с Андреевским орденом вернула ему в 1764 г. Екатерина II при посещении ею Митавы.
В 1769 г. Петр Бирон сменил в управлении герцогством своего дряхлого отца. Он основал в 1774 г. академическую гимназию в Митаве и ежегодную премию в 1000 червонцев при боннском Институте наук. Правление его было очень бурно и несчастно.
Во время его путешествия за границей в 1784–1786 гг. курляндское рыцарство ввело новую конституцию, вконец подрывавшую власть герцога. Герцогу удалось отменить эту конституцию, но отношение к нему рыцарства до того обострилось, что он почти непрерывно жил за границей. Третья жена его, урожденная графиня Медем, безуспешно пыталась примирить дворянство со своим мужем. Ей даже предлагали принять регентство вместо мужа. Она выказала большие дипломатические способности, венцом которых было решение польского сейма, успокоившее страну. Когда Польша пала, Бирон ухватился, как за последнее средство, за поддержку Пруссии. Екатерина взяла на себя роль посредницы и вызвала в Петербург как герцога, так и представителей враждебной ему партии. Это привело к аннексии Курляндии.
28 марта 1795 г. герцог подписал отречение от своих державных прав, за что получил ежегодную пенсию в 50 000 червонцев, и, кроме того, уплачено 500 000 червонцев за его имения в Курляндии. Уже раньше Бирон приобрел поместье в Прусской Силезии, где и умер.
Второй сын Эрнста Бирона — Карл — родился 4 октября 1728 г. в Митаве. На четвертом году пожалован Преображенским бомбардир-капитаном; 14 февраля 1740 г. Бирон удостоен одинаковой с братом награды; вместе с отцом и прочими родными разделял заключение, дважды пытался бежать из Ярославля, но неудачно. Петр III 2 апреля 1762 г. произвел его в генерал-майоры и назначил шефом пехотного полка. При Екатерине II уехал в Курляндию, бывал потом в Петербурге, посещал Павла Петровича, женился в 1778 г. на княжне Понинской и умер 4 октября 1801 г., оставив по себе память «шалуна и повесы». Внучата Карла Бирона владеют в настоящее время княжеством Вартембергским в прусской Силезии и зовутся князьями Бирон-Вартембергскими.
Дочь Эрнеста-Иоганна Бирона — Гедвига Елизавета — по принятии ею православия сделана была надзирательницей фрейлин, в 1756 г. вышла замуж за барона Александра Ивановича Черкасова.
Глава 10
А генералиссимуса ему не дали!
Празднования по случаю свержения ненавистного курляндца были пышными. Награды и производства сыпались, как из рога изобилия. Герой переворота фельдмаршал Миних был назначен первым министром России и подполковником полка Преображенского. Сохранили свое положение, что занимали при Анне Иоанновне, Остерман и Черкасский. Первый добился себе еще и звания генерал-адмирала, что означало быть в командовании всем флотом Российским, а второй занял пост канцлера, свободный со смерти графа Головкина. Сын покойного, Михаил Головкин, стал вице-канцлером. Манштейн получил патент полковника с Астраханским пехотным полком впридачу, имения и деньги. Миних торжествовал. Правда, радость его была недолгой.
Генералиссимуса Миниху так и не дали. Принц Антон вмешался и на правах мужа Правительницы для себя вытребовал сей патент. На радостях его жена, никогда, впрочем, не жаловавшая супруга, повелела именовать его Императорским Высочеством, а несколько дней спустя — Соправителем. Тут Миних и допустил в запале, от обиды жестокой, оплошность, стоившую ему всей дальнейшей карьеры. Указ, силою которого становился генералиссимусом Российской Империи Принц Антон-Ульрих, составлял сам фельдмаршал. Не удержался, на бумагу выплеснул: «… хотя фельдмаршал граф Миних, в силу великих заслуг, оказанных им государству, мог бы рассчитывать на должность генералиссимуса, тем не менее, он отказался от нее в пользу Принца Антона Ульриха, отца Императора, довольствуясь местом первого министра».
Остерман хитрый тут же заметил и не преминул обратить внимание Принца на сие высокомерие фельдмаршала. А Миних закусил удила и ни во что не ставил новоиспеченного генералиссимуса. Будучи обязанным по рангу сообщать Принцу о всех важных делах, касаемых армии и флота, он доносил лишь о мелочах. Тут уж фельдмаршал старался вовсю: ни одно повышение по службе нижних чинов не обходило Принца-генералиссимуса, засыпая его бумагами.
Манштейн понял, что над его экселенцем сгущаются тучи. Назначение в Астраханский полк было и для адъютанта выходом из положения. Одно оставалось — вытащить Веселовского из оренбургских степей. Ну, тут было все просто. Миних подписал не раздумывая, опять прогрохотав:
— Как же, помню, деревня Хийтола!.
Ну, а дальше указ поехал с курьерами казенными в Самару, к князю Урусову, начальнику экспедиции Оренбургской.
Звезда же Миниха продолжала закатываться. Остерман теперь уже в союзе с Принцем Антоном добивал фельдмаршала. Миниху было указано обращаться к генералиссимусу с должным почтением. Со временем Остерман убедил капризную Принцессу-Правительницу, что Миних несведущ в делах иностранных, что со свойственной ему прямотой только дров наломает. Вопросы дипломатии изворотливости ума требуют, а не стучания кулаками по столу. Верный слуга Австрии Остерман был страшно встревожен усилением роли Миниха при дворе. Фельдмаршал ненавидел и презирал австрийцев, сорвавших ему все победоносное окончание турецкой войны. Король прусский, Фридрих II, придерживался тех же взглядов. И свое царствование он начал с того, что тут же вломился в пределы Австрии и оторвал от нее лакомый кусок — Силезию. Узнав об устранении Бирона, Фридрих в ладоши хлопнул, адъютанта вызывая:
— Винтерфельд!
— Да, Ваше Высочество, — майор замер истуканом, приказов ожидая.
— Вы, никак, зятем приходитесь русскому фельдмаршалу графу фон Мюнниху?
— Не совсем так, ваше высочество, — смутился Винтерфельд. — Женат на дочери его супруги графини фон Мюнних, от ея первого брака.
— Не важно, — Король отмахнулся, чтоб не сбивали его мысли пустяками разными. — Вы отправляетесь немедленно в Петербург. Отвезете, — Фридрих скрутил с мизинца перстень с бриллиантом крупным, протянул адъютанту, — теще вашей подарок от своего Короля.
Майор смотрел, глаза расширив, не понимая ничего.
— А еще получите в казначействе 15 тысяч ефимков, — продолжал Фридрих, — и передадите шурину своему, графу фон Мюнниху-младшему. Что ж с самим фельдмаршалом делать? — Король задумался. Но ненадолго.
— Придумал, Винтерфельд! — Фридрих аж пальцами прищелкнул от мысли, удачно его посетившей. — Майорат Бюген в земле Бранденбург был пожалован моим царственным отцом князю Меньшикову, а затем отобран ныне сверженным герцогом Курляндским. Посему следует его пожаловать графу фон Мюнниху, дабы казну нашу более не обременять. Нам предстоят великие баталии, а деньги…, — Король поднял палец вверх назидательно, — деньги — это нервы войны! Их нужно беречь! А теперь о главном, Винтерфельд! — подошел к столу. Адъютант поворачивался механически за Королем, храня по-прежнему молчание.
— Вот, — Фридрих протянул бумагу, — сей договор союзный с Россией, препятствующий интересам двора венского, необходимо подписать в Петербурге. Это главное, зачем вы отправитесь в Петербург. И да поможет вам Бог и… фельдмаршал Мюнних.
Вене этот договор был очень неприятен, ибо она надеялась на помощь России в деле возврата Силезии. Тем более, что посол Австрии маркиз Ботта был отозван из Петербурга за несколько месяцев до кончины Анны Иоанновны. Бедная Вена! Один Остерман оставался для защиты ее интересов. Договор, правда, был заключен, но на большее Берлин рассчитывать не мог. Миниха удалили от иностранных дел.