Слуги паука 3. Время полной луны
Шрифт:
Задумавшись, он даже не заметил, как оказался перед дверьми знакомого домика, и лишь тогда очнулся от своих мрачных, недобрых мыслей и огляделся. Было еще рано. Сегодня Мэгил заставил его отправиться на свидание раньше обычного, и он был уверен, что на этот раз пришел на встречу первым, но едва вошел в дом, как Сурия прыгнула на него, словно дикая кошка на давно поджидаемую добычу.
Подобрав юбки, она обхватила ногами его поясницу, а руками — шею и принялась покрывать поцелуями лицо. Он с ужасом почувствовал, что как ни сильна была его ненависть всего мгновение назад, но едва он появился здесь, страсть ведьмы пробудила в нем дикое желание.
О том, что произошло дальше, не мог бы вспомнить
— Ты мой, Конан,— страстно зашептала она.— Ты должен дать ответ. Помнишь?
— Утром,— ответил он коротко.
— У тебя есть время до полудня,— настаивала она,— а солнце уже взошло! Потом будет поздно.
— Ты узнаешь ответ до полудня,— пообещал Конан.
— Как? — не унималась она.
— Узнаешь,— повторил киммериец, и как она ни старалась, не смогла больше вытянуть из него ни слова.
Вдруг Сурия подозрительно посмотрела на него.
— Быть может, ты все еще надеешься выкрасть свою девку?! — вскричала она, и лицо ее тотчас стало злым.— Не выйдет! Ее ничто не спасет! Я рада, что увижу, как паук сожрет эту суку! Жаль только, не смогу прикончить ее сама.
До сих пор Конан старался не обращать внимания на ее слова, но тут не выдержал:
— Да за что же?
— За то, что даже сейчас она пытается отобрать тебя у меня.
Точно кошка, очнувшаяся от блаженного сна, Деркэто сладко потянулась и открыла глаза, перед которыми все еще плыли уже несуществующие видения. Ее думы витали в безмерной дали, иногда уносясь в безбрежное пространство, а временами ныряя в вязкую пучину времени, чтобы воскресить в памяти события, происшедшие с ней когда-то. С ней и с другими. В незапамятные времена она имела неосторожность в поисках любовных утех воплотиться в земную женщину и как драгоценный дар преподнесла себя избранному ею мужчине. Правда, не открыв ему своей тайны. Он снисходительно принял дар, но не оценил его. И за это был превращен богиней в камень.
Однако недавно Деркэто нашла себе новую игрушку, но долгое время колебалась, ибо память о былом унижении не побороть так просто и богине, а открыться простому смертному ей не позволяла гордость. И все-таки чем дальше заходило дело, тем больше страстное естество женщины брало верх над рассудком. И вот в какой-то миг — она и сама затруднилась бы сказать, когда именно это произошло,— Деркэто почувствовала, что назад дороги нет, что она желает этого человека для себя. Желает неистово! И в тоже время боится повторения неудачи.
Этот страх остановил ее, когда рядом с киммерийцем была Мелия. Он же не позволил ей действовать и тогда, когда с ним оказалась Милла, и лишь когда юная колдунья предъявила на молодого варвара свои несуществующие права, богиня воплотила в прекрасную колдунью свою неукротимую сущность.
Но тут случилось непредвиденное. Богиня Страсти решила развлечься, но оглянуться не успела, как влюбилась в смертного, которого считала лишь очередной своей игрушкой. Она не сразу поняла, что с ней происходит. Просто ощутила вдруг небывалый подъем, и приподнятое настроение уже не покидало ее. Она радовалась синему небу и белым облакам, зеленому лугу и ароматным цветам, ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Она все чаще ловила себя на том, что сравнивает лазурь небес с голубизной его глаз, а легкий утренний ветерок, нежно трепавший ее волосы,— с прикосновениями его рук, от которых все в груди замирало, а на душе становилось легко и спокойно.
Но вот в какой-то миг она поняла вдруг, что влюбилась. Когда эта простая мысль проникла в ее сознание, богине стало
Лучше бы она этого не делала!
Раз за разом Деркэто переносила свою сущность в тело молодой колдуньи и с каждым разом все больше убеждалась в том, что это он. Тот, кого она ищет уже так давно,— мужчина, достойный составить пару ей, Деркэто, Богине Страсти! Словно океанская волна, накатывающая на берег, чувство это нахлынуло на нее и захватило целиком, без остатка, сделавшись частью ее самой. Теперь то, что совсем недавно было просто игрой, искушением, превратилось для нее в пытку.
Она лежала на нежнейшей перине невесомого лебяжьего пуха, медленно приходя в себя и моля — кого? Митру? Сета? Себя?! — чтобы блаженство это продлилось еще немного. Ее тело, остававшееся здесь, пылало огнем, плоть трепетала, а губы лихорадочно шептали мольбы, падавшие в никуда. И тогда она поняла, что лишь от нее самой зависит, что должно произойти дальше. Этот мужчина будет принадлежать ей! Как это произойдет и когда, не имело значения. Она знала, что на этот раз добьется своего.
Она медленно встала с ложа и шагнула к небольшому круглому бассейну, в котором плавали светившиеся разноцветными огоньками рыбы. Придерживая пышные волосы, Деркэто медленно склонилась над отливающей густой синевой водной поверхностью и долго смотрела на свое отражение. Потом опустила ладони в прохладную влагу, зачерпнула ее, несколько раз плеснула себе в лицо полные пригоршни воды и замерла, наблюдая за расходящимися по водной глади кругами. Светящиеся рыбки остановились и удивленно уставились на свою хозяйку.
Богиня усмехнулась и повела рукой над зеркалом воды, отчего-то стало идеально ровным, как застывшее в зимнюю пору лесное озерцо. Тогда она поманила его на себя, словно то было живое существо, и зеркало встало вертикально. Придирчивым взглядом Деркэто окинула свое отражение, но теперь уже по-другому, как капризная красавица, которая сознает свою неотразимость, но хочет позабавиться и поразить своего своенравного кавалера чем-то особенным.
Она, улыбаясь, смотрела в зеркало, где, сменяя друг друга, проплывали образы, один краше другого. Вот уже не она, а гордая зингарка, высокомерно вскинув бровь, придирчиво разглядывает свое отражение, которое на глазах тает, принимая иные черты, иную стать, и уже русоволосая стройная красавица-бритунка с удивлением смотрит, как и ее черты, едва проявившись, уходят, уступая место иному образу — тоненькой, хрупкой кхитаянке. Она беззаботно закружилась, смеясь, и хрустальные колокольчики ее смеха зазвенели, наполняя мир радостью и счастьем, но, когда обернулась, не было уже юной кхитаянки. На нее смотрела гордая дочь Черных Королевств со смоляными волосами, заплетенными в сотню тоненьких косичек. И все-таки в любом из образов она оставалась сама собой.
Как только она подумала об этом, видение пропало. На нее вновь смотрела Богиня Страсти. Пепельно-серые с серебряным отливом волосы густыми прядями спадали на шею. Прямой, слегка вздернутый носик, надменный взгляд огромных, миндалевидной формы, изумрудных глаз. Пухлые, чувственные губы призывно алели, словно лепестки роз, темно-золотистая кожа, точеный подбородок. Такой была она, Деркэто. Вернее, так выглядел ее любимый образ.
— Конан, покажись,— произнесла она своим низким, бархатистым голосом и легонько щелкнула пальцем по водной поверхности.