Служба - дни и ночи
Шрифт:
Карасев поднялся с дивана и подошел к противоположной стене. Там висело несколько фотографий. Указывая на одну из них, спросил:
— Это он?
— Он, — однозначно ответила хозяйка.
— А у вас еще есть такие фотографии?
— Есть, а зачем вам?
— Искать будем, сами понимаете, что с парнем творится неладное.
Женщина молча открыла дверцу шкафа и достала оттуда картонную коробку из-под обуви. Там лежало много фотографий. Она немного порылась и достала одну:
— Вот, он весной фотографировался.
— А Лешкова
— Нет, не дарил, — хмуро ответила хозяйка.
Оперативные работники выяснили у Амосовой все, что она знала о Лешкове, и, узнав у нее адрес Тарасовой, поблагодарили, извинились и ушли.
Некоторое время молча шли под дождем, думая об одном и том же.
Первым прервал молчание Карасев. Он оступился, шагнул в лужу и, чертыхнувшись, сказал:
— Втянул-таки, подлец, парня в черное дело. Я сразу, как только Лешков прибыл из колонии, получил сведения, что жить по-честному он не хочет. Поручил участковому серьезно заняться им, а тот, как назло, заболел. Сам я на два месяца на учебу уезжал. Лешкову этого времени и хватило, чтобы из порядочного человека сделать себе подобного. — Карасев неожиданно сменил тему: — Куда пойдем?
— Я думаю, что к Лешкову домой идти сразу надо с постановлением на обыск. Давайте поговорим с Тарасовой.
— Я тоже так думаю. Нам налево.
Они повернули за угол и вскоре остановились у дома номер сорок три. Обыкновенный небольшой домишко был обнесен аккуратным, покрашенным зеленой краской забором. Карасев дернул за ручку калитки, и она открылась. Им навстречу откуда-то из-под дома выскочила лохматая собачонка и заливисто залаяла. Ветров немного приостановился, не желая, чтобы собачонка поднимала большой шум, но Карасев решительно двинулся дальше. Глядя на его широкую спину, Игорь молча улыбнулся: «Точно как наш Дегтярев, идет напролом».
Игорь Николаевич вспомнил, как друзья за напористость и решительность прозвали Дегтярева «Т — тридцать четыре».
А Карасев подошел к крыльцу, дернул за ручку двери и, убедившись, что она закрыта, постучал. В коридоре послышался шум, и дверь распахнулась. На пороге стояла симпатичная молодая девушка, одетая в джинсы и кофточку, плотно облегающую ее фигурку. Она молча смотрела на пришельцев большими черными глазами.
Карасев улыбнулся:
— Здравствуйте, Оля, мы к вам.
— Здравствуйте, — удивленно ответила девушка, — проходите, пожалуйста.
Они прошли через небольшую кухню и оказались в просторной, светлой и уютной комнате.
Присели на предложенные девушкой стулья. Первым нарушил молчание Карасев. Он представился и поинтересовался, где работает Оля. Тарасова несколько удивилась тому, что к ней пришли сотрудники уголовного розыска, но отвечала на вопросы откровенно, открыто глядя в глаза собеседников.
Ветров спросил:
— Вы давно знакомы с Амосовым?
— Конечно, давно. Он же недалеко живет, и мы с ним дружим.
— Вам известно, где сейчас он находится?
—
— И что пишет?
— Говорит, что командировка продлится до середины следующей недели, а затем он возвратится.
— А где он работает?
— Юра? Я и не знаю, он раньше работал на авиационном, а потом перешел в другое место. Я однажды поинтересовалась у него, спросила, куда он перешел работать, а он только пошутил, сказав, что это тайна. После этого я и не интересовалась.
— Оля, а с кем он дружит?
Девушка задумалась на мгновение и ответила:
— Живет с ним рядом Лешков Аркадий.
— Ну и каким он вам представляется, этот Лешков?
Девушка замялась: было видно, что от этого вопроса чувствует она себя неловко. Но ответила она откровенно:
— Уговаривала я Юрия не связываться с Аркадием. Не друзья они. Но Юра не послушал меня, и в последнее время водой их не разольешь.
— А где сейчас Аркадий? — поинтересовался Карасев.
— Я не знаю.
— С кем еще Юра дружит?
— Больше ни с кем.
— А Лешкова друзей вы не знаете?
— Нет, да и вообще: ни он, ни его друзья меня не интересуют.
— Юра вам обратный адрес свой не сообщил?
— Нет, просто предупредил, когда приедет, и все.
Ветров задумчиво смотрел в окно: «Наверняка с этой дивчиной Амосов делиться своими секретами не будет. Даже не сказал, что вместе с Лешковым уехал. Вряд ли чем она нам полезной будет. Надо заканчивать».
И он, просто так, спросил:
— Оля, а вам Юрий на сохранение ничего не давал? — Старший лейтенант увидел, как растерялась девушка, и понял, что здесь что-то не так, спокойно продолжал: — Если давал, то вы, Оля, скажите, вполне возможно, что это имеет большое значение для нас.
— Понимаете, — замялась девушка, — мне неприятно вмешиваться в чужие дела, но и обманывать не хочу. В начале месяца, число я не помню, Юра пришел ко мне с Аркадием. Они принесли с собой коробку, — девушка встала, подошла к серванту, открыла боковую дверку и вытащила небольшой фанерный ящичек, — вот она. Они попросили, чтобы я спрятала ее у себя и никому не говорила об этом. Вот я и взяла.
— А что в ней? — спросил Карасев.
— Я не знаю и не спрашивала у них.
Ветров и Карасев осмотрели ящик. Сбитый из фанеры, он напоминал небольшую посылку. Ветров так и сказал:
— Как посылка.
— А Юра сказал, что когда он напишет мне, выслать эту посылку по адресу, который он укажет.
Карасев подержал в руке ящик и задумчиво сказал:
— Килограмма два будет, — и лукаво взглянул на Тарасову: — Оля, давайте глянем, что там. А вдруг бомба?
Девушка не возражала. Она принесла из кухни большой столовый нож, и Карасев, ловко орудуя им, вскрыл ящик. Отложив в сторону крышку, он снял кусок белого материала, лежавшего сверху, и все трое ахнули.