Служебный роман, или История Милы Кулагиной, родившейся под знаком Овена

Ларина Елена

БРОДЯГА: Спасительница! Поверьте мне на этот раз я вас не подведу!.. А скажите, Тикки не была свидетельницей моего падения?

ЛЕДИ: Так вот что вас больше всего беспокоит! Хорошо же! Если вы не сдержите своего обещания — она будет первой, кому я сдам вас как стеклотару. То есть, естественно, открою на вас глаза. Впрочем, вы с ней разве знакомы? А чтобы в вашем буйстве участвовал Профессор не припомню.

БРОДЯГА: Ну еще бы. Он вообще нелюдим. Его на подобные мероприятия не выманить. А кроме того, этот спесивый, чопорный и рассудочный тип даже

в одиночку и по медико-профилактическим показаниям не прибегнет к искусственным стимуляторам.

ЛЕДИ: Боже! Находка, а не мужчина.

БРОДЯГА: Да? Может, мне уйти?.. Впрочем, нет, так легко вы от меня не отделаетесь!

ЛЕДИ: Как вам будет благоугодно, милейший. Кстати, давно ли вы навещали объединивший нас сайт?

БРОДЯГА: Недавно. Там сейчас есть на что взглянуть любительницам посмеяться над пьяными выходками могучих скандинавских воинов. Вы, надеюсь, помните, что настоящие скандинавские пирушки были развлечениями для неслабых духом мужчин?

ЛЕДИ: В каком смысле? Что похвалившись всласть, они тут же, на месте начинали отвечать за свои слова?

БРОДЯГА: И это случалось. Но я имел в виду, что их любимый напиток содержал минимум дурманящих веществ и максимум сивушных масел. Так что напиться допьяна удавалось далеко не сразу и не всегда, а вот жутчайшее похмелье было бедолагам обеспечено. Оно было чуть ли не единственным гарантированным удовольствием от пира.

ЛЕДИ: Как же, припоминаю. Поделитесь своим частным мнением: для чего им это было нужно? Удовольствие-то, что ни говори, сомнительное.

БРОДЯГА: Предлагаю рассматривать «это» как экстремальный вид спорта.

ЛЕДИ: Может, это своего рода наркомания?

БРОДЯГА: Пожалуй, да, эмоциональная наркомания. Как человеку, так и его организму необходимы сильные чувства, необходима возможность выплеснуть невостребованную энергию. Ведь как большинство из нас живет?.. Боже, как большинство из нас живет, для чего и за счет чего!.. Вот вас, друг мой, что поддерживает на плаву? Что придает осмысленность вашей жизни?

ЛЕДИ: Ну, в данный момент — вы.

БРОДЯГА: Спасибо. А в прочее время? Вы любите свою работу? Своих друзей? Вас радуют перспективы?

ЛЕДИ: Если позволите, я вам на эти вопросы чуть позже отвечу. Пока скажу следующее: работу свою я люблю достаточно, чтобы не забывать о ней на весь рабочий день. Ваше общество меня действительно в большинстве случаев радует, но пора и честь знать.

БРОДЯГА: И то правда. Но потом-то вы мне ответите?

ЛЕДИ: Смотря чем и на что… <<улыбающийся смайлик>> А впрочем, конечно, отвечу. До встречи, Бродяга!

БРОДЯГА: До встречи, Леди.

Телефон зазвонил, едва я вышла из И-нета. Возможно, потому, что раньше было не прозвониться. Чувствуя себя школьницей, застигнутой учителем за чтением романа на уроке, я решительно объявила, в трубку.

— Агентство «Шанс».

— Здравствуйте, Людмила Прокофьевна! Рад слышать вас наконец! Это Левинскис.

— Здравствуйте, Борис Артемьевич. Чем обязаны?

— Узнаю

своего лучшего локального директора. Сразу быка за рога.

— Сомневаюсь, что вы звоните просто поинтересоваться нашим здоровьем, а о делах мы вам регулярно отчитываемся. Так что…

Все правильно, Людмила Прокофьевна. Отчеты я получаю, финансы приходят вовремя, и тем, и другим я доволен. Так что сегодня скорее я сам перед вами отчитаюсь.

— Вот как?

— Да. Дело в том, что я собираюсь расширить сферу охвата своей центральной конторы — и саму контору, естественно, тоже. В том числе поменять офис, увеличить штат, внедрить новые виды деятельности… Ну, не вам все это объяснять. Кстати, ваши идеи и ваш опыт я активно использую. В общем, мне необходим второй заместитель. Младший. И поскольку из всех моих дочерних предприятий лучшим заслуженно считается ваше, я, естественно, подумал в первую очередь о вашей кандидатуре…

Как только в словах начальника для меня забрезжил смысл (а это произошло куда раньше, чем он договорил), я непроизвольно протестующе замотала головой.

— Борис Артемьевич, может быть, вы еще раз подумаете?

— Напрасно торопитесь, Людмила Прокофьевна. Дослушайте сперва меня. Я понимаю, что этот перевод выглядит как понижение в должности. Но сами посудите — ведь вы первое время будете, что называется, не в теме, вам придется вникать заново. Я знаю, что вникаете вы быстро и глубоко, однако все равно на это понадобится время, тем более что человек вы основательный. В дальнейшем же, по мере того, как вы будете осваиваться, вам откроются превосходные перспективы, каких на периферии у вас никогда не будет. — В голосе Левинскиса отчетливо промелькнули нотки превосходства. — А в финансовом смысле вы со временем значительно выиграете. Что вы скажете теперь?

Я очень, очень старалась не давать воли эмоциям. В конце концов, к этому меня обязывал не только устоявшийся имидж, но и собственные интересы: с холодной головой у меня было больше шансов отбояриться от почетной ссылки в чертову первопрестольную.

— Видите ли, Борис Артемьевич… Во-первых, «Шанс» я веду уже достаточно давно и каждый винтик в механизме знаю. Естественно, интересы предприятия, которое я чуть ли не с ложечки выкормила, мне на порядок ближе, чем кому бы то ни было («И чем контора в Москве, с которой я никаких дел не имела и впредь не собираюсь», — договорила я уже про себя). Так что для моего агентства сейчас нет лучшего директора, чем я.

— Отчасти оно, конечно, так, — покладисто согласился Левинскис. — Но я давно и внимательно слежу за вашими успехами, и, думаю, не погрешу против истины, если скажу: к настоящему моменту вы так все отладили в работе конторы, что теперь она и без вас способна неплохо функционировать. Использовать вас там, где может справиться любой, — непроизводительная трата высококлассных кадров. А вот в Москве, где многое придется начинать с нуля, вы мне действительно понадобитесь. Ну не капризничайте, Людмила Прокофьевна! Вы же понимаете, что я прав.