Служители темных сил
Шрифт:
— Потому что я сделал то, что обещал! Ты же не думал, что я лгу?
Старик медленно качает головой.
— Нет, так я никогда не думал. Я надеялся, что ты образумишься. Я даже предупредил короля, как и обещал тебе. Очевидно, этого оказалось недостаточно. Стой! Ни шагу дальше!
Это звучит как приказ, и Эльф послушно замирает на месте.
— Что бы ты ни сделал, этого недостаточно, брат. То, что ты предупредил короля, лишь осложнило дело, только и всего. Но это стало для меня испытанием, которого я жаждал. Мне нужно было понять, достаточно ли я силен, и узнать, достаточно ли велика моя сила. И вот я понял и узнал, что достаточно. Десятки мертвых Эльфов подтвердили бы мои слова, если бы могли обратиться к нам из того места упокоения, где они сейчас находятся. Они атаковали меня со всех сторон после того, как их король умер. Они пошли на меня, вооружившись тем, что у них было, но не смогли остановить меня. И вот я здесь.
— Ты полагаешь себя достаточно сильным, чтобы убить и меня?
— Я пришел, чтобы узнать это.
Юноша холодеет при этих словах и немедленно начинает искать оружие. Но у него с собой ничего нет. В оружии никогда не возникает необходимость, когда рядом его наставник, который способен справиться с кем угодно. За исключением, пожалуй, этого случая.
— Твой щенок будет защищать тебя, брат, — небрежно и будто обрадовавшись этому, роняет Эльф. Он чуть ли не смеется от счастья. — Думаю, что мне придется убить и его. Мне бы не хотелось, чтобы он пришел за мной потом, если он окажется настолько глуп, что отважится на это после того, как я покончу с тобой. Месть — очень утомительное дело.
— Если месть утомляет, то тогда ты и впрямь очень устал, — говорит старик, перекладывая посох из руки в руку. — Зачем искать меня, зачем желать моей смерти, если все, что ты ожидаешь найти, — это месть?
Эльф склоняет голову к плечу и ненадолго задумывается.
— Я хочу убить тебя не для того, чтобы отомстить, брат. Я ищу успокоения. Если тебя не будет, а я останусь, то кто посмеет бросить мне вызов? Как только ты умрешь, я смогу быть тем, кем захочу. Я смогу стать лидером всех рас и изменить мир любым приемлемым для меня способом.
— Ты лжешь даже себе самому. — Старик говорит так тихо, что его слова едва слышны. — Тебе не нужно успокоение. Ты пришел сюда потому, что я отказался присоединиться к тебе. Ты хочешь заставить меня страдать за то, что я отверг твое предложение. Я бы не стал сотрудничать с тобой в любом случае, и теперь ты намерен заставить меня заплатить за мое, как ты считаешь, безрассудство.
Черты лица Эльфа искажаются, он теряет видимое спокойствие и становится напряженным, и его лицо отражает одновременно ярость и отчаяние. Все эмоции, что он держал в себе, вырываются наружу. Он перекладывает посох из руки в руку так, как это чуть раньше сделал старик.
— Быть может, нам пора выяснить, кто из нас прав, а кто — виноват? — спрашивает он. — Быть может, мы сейчас разрешим наш маленький спор?
Старик не отвечает.
— Оставайся на месте, — не оборачиваясь, приказывает он юноше так тихо, что противник не слышит его. — Не пытайся помочь мне. Не вмешивайся.
Юноша привык повиноваться старику и не ставить под сомнение его распоряжения. Но на этот раз он понимает, что не сможет поступить так. Он не сможет стоять в стороне и смотреть, как будут убивать его наставника, если только он в силах помешать этому. Ему не нравится то, что он видит, что улавливает в голосе Эльфа. Он знает, что его наставнику угрожает опасность. Разве он может не обращать на это внимания?
Старик развернулся лицом к Эльфу, который вновь двинулся к нему.
— Не делай этого, — говорит старик. — Мы с тобой — последние в своем роде, последние, кто носит посох. Подумай о том…
Но руны, вырезанные на темном дереве оружия его противника, уже полыхают огнем, пробуждая к жизни магию Слова, и столб белого пламени внезапно ударяет в старика. Тот отражает нападение собственной магией, но сила удара Эльфа столь велика, что отшвыривает старика на два шага назад. Эльф заливается визгливым смехом, продолжая наступать, и впереди него огненной струей растекается его магия, словно вода под напором. Она кажется бесконечной, и ее сила не может ослабнуть из-за недостатка решимости или энергии ее обладателя. Старик учил юношу, что ни в какой ситуации магию нельзя применять необдуманно и бесконечно, что ее поток отнюдь не является неиссякаемым и что его следует расходовать бережно и с умом. Но сила и продолжительность атаки Эльфа, похоже, свидетельствуют об обратном.
Эльф внезапно кричит. Это сдерживаемое доселе безумие находит самый примитивный выход, но луч его магического посоха становится ярче и сильнее. Старик опускается на колено, пытаясь устоять и отразить смертоносную атаку. Юноша, наблюдающий за схваткой, начинает оглядываться в поисках какого-либо подручного средства, которое можно использовать как оружие.
На глаза ему попадается камень, который как раз поместится у него в ладони. Он подхватывает его и устремляется вперед.
— Тебе конец, брат! — дико кричит Эльф, видя, что старик дрогнул, теряя последние силы. — Сейчас я отниму у тебя жизнь!
Струя пламени пробивает защиту старика и начинает пожирать его. Но наставник юноши не сдается, он продолжает сражаться, и внезапно убийственный огонь ослабевает — ненамного, но достаточно, чтобы юноша заметил это. Старик с трудом поднимается на ноги, его посох излучает слепящее белое пламя, которое вновь и вновь сокрушительной волной накатывается на Эльфа. А тот не собирается защищаться, все его силы отданы нападению. Огонь, хлынувший с посоха старика, окутывает его с головы до ног. Эльф кричит от боли, но вместо того, чтобы рухнуть на землю под натиском чужой силы, вдруг устремляется вперед, и его собственный посох вновь начинает светиться ярче, а его магия сокрушительным ударом обрушивается на старика.
Они стоят друг напротив друга, их разделяет не более шести футов, и каждого окутывает убийственное сияние чужой магии.
Юноша понимает, что должен сделать хоть что-нибудь; отчаявшись, он замахивается и бросает камень, который так уютно устроился в его ладони. Он не промахивается — булыжник попадает Эльфу в голову, и это заставляет того попятиться на несколько шагов. От неожиданности его атака захлебывается на бесконечное мгновение.