Служу Советскому Союзу 2
Шрифт:
Родилась в Гамбурге семнадцатого июля пятьдесят четвертого года в семье Хорста Каснера и Герлинды Каснер. Хорст Каснер, имевший польские корни и онемечивший свою фамилию Казмерчак за три года до прихода Гитлера к власти, изучал богословие в Гейдельбергском и Гамбургском университетах.
Мать Ангелы, Герлинда Йенч, родилась в Данциге (ныне Гданьск), до тридцать шестого года жила в Эльбинге.
Я взял ещё один документ. Там уже шли данные о более старшем поколении Ангелы Доротеи:
Дед Ангелы, Людвик Казмерчак (сын Анны Казмерчак и Людвика Войцеховского), полицейский из Познани, во время Первой мировой войны служил в германской армии, попал в плен во Франции, где вступил в польскую
Спустя несколько недель после рождения Ангелы Доротеи её семья переехала из Гамбурга в ГДР, где Хорст Каснер получил назначение в приходлютеранской церкви Берлина-Бранденбурга в городе Перлеберге. Через три года, в году, Каснеры переехали в город Темплин. Там отец Ангелы уже не служил пастором, но принимал участие в создании внутрицерковного образовательного центра, на протяжении длительного времени руководил колледжем для пасторов и занимал видное положение в лютеранской церкви Берлина-Бранденбурга. Его супруга работала учительницей латинского и английского языков. Кроме Ангелы, супруги имели ещё двоих детей: брат Ангелы Маркус и сестра — Ирена.
Хорст Каснер относился к представителям той части церкви, которая поддерживала правительство ГДР и политику Социальной единой партии Германии в отношении церкви. Каснеры пользовались определёнными привилегиями, им разрешались выезды на запад, однако Герлинде Каснер было отказано в работе по специальности в системе школьного образования, и бывшая учительница посвятила себя детям, поэтому Ангела Каснер не посещала ни детский сад, ни группу продлённого дня в школе.
В 1961 году пошла в первый класс средней политехнической школы в Темплине. В школьные годы, по воспоминаниям одноклассников и учителей, была неприметной, но при этом хорошо социально адаптированной девочкой. Примечательными были её выдающиеся успехи в учёбе, в особенности по математике.
Пока я читал документы и рассматривал черно-белые фотографии, меня не отпускала мысль, что я откуда-то знаю эту девушку. И что это знание шло из прошлого. Из моего прошлого.
Но вот кто она? Кто-то очень и очень знакомая…
— А откуда взята информация, что она является дочерью Гитлера? — спросил я.
— Про неё рассказал казненный Борман, — пожал плечами Зинчуков. — О секретном проекте «Тор», осуществлявшемся по приказу нацистской верхушки, стало известно спустя двадцать лет после Великой Отечественной. В нем осуществлялась заморозка сперматозоидов Гитлера и оплодотворение женщин-волонтерш. О нём нам поведали два информатора — оберштурмфюрер Эрих Рунге и бразильский доктор Алессандро Джовенезе, бывший офицер медицинской службы СС. Инициаторами проекта называли ближайшего помощника Гитлера, Рудольфа Гесса, и шефа СС Генриха Гиммлера. Гиммлер даже произнёс на тайном совещании следующую фразу: «Только те, в чьих жилах течёт священная кровь фюрера, вправе наследовать его верховную власть в Германии».
— И что? Эта девушка…
— Эта девушка одна, кто смогла родиться от замороженного семени монстра, — вздохнул Зинчуков.
Глава 15
— И вы предлагаете мне соблазнить её? — взглянул я на Зинчукова.
— Да, ты должен втереться в доверие, влюбить в себя, сделать так, чтобы она была от тебя без ума. Чтобы замуж захотела выйти. Даже против родни пошла ради такого красавца…
Артем Григорьевич доел последний кусок бутерброда. Я встал, убрал тарелки в посудомойку — потом вымою, когда гость уйдет. В это время за стеной послышался женский вскрик и мужской гневный голос. Толстые стены не давали возможности расслышать речь, но что там скандалили — было ясно.
Я ещё раз налил воды и поставил чайник на плиту. Помню, что и у нас в семье был похожий чайник: с белой эмалью, на боку две раскрывшиеся розы и куча бутонов. А ещё в ручку крышки была вставлена винная пробка, чтобы не обжигать пальцы, когда нужно снять крышку.
— Вижу, что у тебя ещё остались вопросы? — Зинчуков кивнул на чайник.
— Да, кем я отправлюсь в ГДР? Место дислокации? Условия? Пароли, явки, конспирологическая квартира?
— Своевременные вопросы… Отправишься в виде механика на аэродром Темплина. Там базируется 20-й гвардейский авиационный полк истребителей-бомбардировщиков. В основном СУ-7Б. Насчет знаний не переживай. Завтра придет человек из конструкторского бюро и за день вы пройдете основные узлы, места ремонтов, небольшие хитрости и отдельные поведенческие моменты. С твоей новой способностью всё запоминать, это не составит большого труда. Послезавтра придет Марина Ковалова, она научит накладывать грим, подстрижет как нужно. Недаром столько времени проработала на «Мосфильме»…
Пока он говорил, за стенкой что-то с грохотом упало и разбилось. Мы переглянулись.
— Мда, похоже, что недавно у кого-то была получка, — поморщился Зинчуков. — Не люблю пьяных людей — очень много они себе позволяют такого, о чем потом будут жалеть. А со временем и жалеть перестанут.
— Может, сходить? Узнать, что и как? Вдруг там помощь нужна?
— Борь, научись не лезть туда, куда тебя не просят, — покачал головой Артем Григорьевич. — Один мой знакомый так полез, заступился, а потом на него же заявление и написали. Вроде как он ворвался в квартиру к мирно отдыхающим людям, затеял драку и отправил кормильца семьи на больничный. Причем написала та, кого мой знакомый спасал…
— Но и так оставлять тоже нельзя, — мотнул я головой на стену, за которой снова послышался мужской голос.
— Нельзя, — кивнул Зинчуков. — Нужно вызвать милицию и ждать, пока они сделают свою работу. Тебе лишний раз лучше не светиться. Нигде. Понял?
— Да понял, как не понять.
— Вот и хорошо. Тогда я сейчас… — Зинчуков вышел в коридор, набрал номер телефона и сказал. — Добрый вечер. На Красногвардейском бульваре дом девять в квартире шестнадцать слышны женские крики. Похоже на пьяный дебош. Да, это сосед. Спасибо.
Мне понятно не стоит светиться, но остальные соседи что? Неужели не слышат? Или это уже не первый скандал такого масштаба, чтобы на него обращать внимание? Люди привыкли к тому, что дебошир-сосед поскандалит-поскандалит, да и уймется?
Вспомнилось юношество, как к нам иногда прибегали тетя Глаша и её дочка Нина. Сидели у нас, пока их «кормилец» не зальётся до соплей, чтобы вырубиться. Потом тихо возвращались и укладывались спать. Иногда ночевали у нас. Тетя Глаша тогда просила ещё отца не вмешиваться. Её муж, дядя Сережа, был спокойным человеком, но вот когда выпьет… Правда, пил редко, в запой не уходил, но вот под воздействием водки крышу срывало напрочь.
В один из таких «пьяных» дней нарвался на компанию молодежи и домой не смог доползти. Так и замерз в сугробе, куда его закинули молодчики. Невольных убийц тогда найти не смогли. Да особо и не искали — девяностые, тут бы самим прожить…
— Вот и всё. Тебе не нужно вмешиваться и таким образом не наживешь врага.
— Но…
— Тебе нужно быть незаметным, Боря, — с укоризной в голосе произнес Артем Григорьевич. — На тебе слишком большая ответственность, чтобы рисковать всем перед каждым пьяницей. Хоть ты и неплохо дерешься, но не всегда всё можно решить кулаками. Иногда надо думать и головой.