Служу Советскому Союзу
Шрифт:
Нас замечают. Какие-то люди выбегают на поле и начинают махать руками. Далекие. Мелкие. Как муравьишки.
Муравьишки, в чей муравейник скоро влетит зеленый, как жук-навозник, агрегат, несущий смерть и ярость.
— Гляди, там «Волга»! — показывает Мишка в то скопление, куда летит «шишига».
Я уже и сам вижу, что черный автомобиль выделяется среди разноцветных машин. И как раз на эту черную коробку и мчится зеленоватый бегемот.
— Да твою же мать-перемать!!! — ору я и жму что есть мочи педаль газа.
«МАЗ»
Мы приближаемся!!!
Стук сердца в ушах становится сильнее рева мотора. Время как будто останавливает свой бег, давая насладиться каждой секундной.
Возможно, последней секундой…
Ещё немного!
Ещё, родной, давай! Давай же!!!
— Давай!!! — ору я на руль, как будто он может помочь в догонялках. — Давай!!!
Люди убегают с пути. «Газон» чуть притормаживает, как будто запинается и…
Я бросаю руль вправо, и бью в зеленый борт!
Раздается треск. «Газон» дергается, щепки взлетают в воздух. Бетономешалку отбрасывает влево, но я всё равно выправляю и ещё раз бью в борт.
На этот раз удачно!
От удара колесо заднее «шишиги» отваливается. Похоже, что сломана ось. Лепестками семицветика вылетают полосы рессор. Сама машина кренится на бок, уходя юзом влево.
Я тут же бью по тормозам, чтобы пропустить раненную машину и не протаранить её кабину. Трудяга «МАЗ» сперва не понимает приказа, но потом с визгом и стоном начинает тормозить.
«Шишига» пролетает перед мордой бетономешалки и уходит дальше, тормозя раненной стороной. Наша бетономешалка останавливается в нескольких метрах от стоящих машин.
Сейчас бы упасть на руль, и махнуть на всё рукой, но нельзя.
К кабине подскакивают милиционеры, пожарные:
— Да вы ох…!
— Какого х…?
— Да тут пацанва! Вы где машину сперли, босяки?
— А ну вылазь! Вылазь, я вам говорю!
Нас с Мишкой вытаскивают. Что-то орут в уши, но из-за недавнего грохота в ушах как будто ватные пробки. Я смотрю на людей, пытаюсь что-то объяснить, но меня не слушают. Нас ставят перед машиной, быстро и деловито обыскивают, а потом надевают наручники.
Приехали, девочки…
Перед тем, как нас потащили в милицейский «козлик», я оглянулся на «шишигу». В кабине никого не было, а вот дверь…
Правая дверь была открыта!
Летёха выпрыгнул на ходу и растворился в общей суматохе. Тот, за кем мы гнались, сумел улизнуть!
— Товарищ полковник! — крикнул я подтянутому мужчине, который угрюмо смотрел на то, как нас ведут по невысокой сухой траве. — Товарищ полковник! Мы гнались за лейтенантом! Он хотел протаранить «Волгу»! Товарищ полковник, время уходит, если не найдем его, то может случиться что-то плохое!
— Плохое уже случилось! — буркнул тот в ответ, но махнул милиционерам. — Семёнов, Петров, давайте их в палатку!
— Но, товарищ полковник… — начал было один из наших провожатых.
— Никаких «но»! Все на поиски водителя «газона»! — скомандовал полковник окружающим людям. — Кто был за рулём? Найти и срочно привести ко мне!
Нас же потянули в сторону от желтых «козликов» с синими крышками капотов. Потянули к палатке, стоявшей неподалеку от дороги. В брезентовой палатке стоял широкий стол со скамейками. На столе раскинуты карты областей. Некоторые области были зачеркнуты красным карандашом. На других синели иные росчерки.
Карты боевых действий против огня…
Нас посадили в углу на скамью. Наручники так и не сняли. Мишка озирался по сторонам. Похоже, что он надеялся на другой прием. Всё-таки он помогал минимизировать пожар и к тому же участвовал в погоне за нарушителем. А его в наручники…
Ну, ничего не изменилось. И в наше время сначала могут нацепить браслеты, а потом разобраться что к чему. В принципе, на месте служивых я поступил бы также.
А что? Две машины несутся по сухому полю, одна направляется к скоплению автомобилей, а вторая в это время бьет первую по заду…
Понятно, что до выяснения обстоятельств надо бы придержать водителей. Но надо бы водителей двух машин, а пока что мы сидим одни.
— Товарищ капитан, — обратился я к одному из милиционеров, которые сидели неподалеку. — Можно воды? А то в горле после такой гонки пересохло так, будто наждачку проглотил.
— И мне, — просипел Мишка. — А то пока орал — голос сорвал.
— Эх, пацанва, что же вы за руль-то прыгнули? Похулиганить захотелось? — покачал головой милиционер. — Как будто не знали, что тут сам маршал Гречко сегодня с проверкой? Ладно, Семёнов, дай пацанам воды. Им ещё голос пригодится.
— Так как раз этот старлей и спросил про маршала, а потом рванул сюда, — сказал я, глядя как названный Семёновым подошел к алюминиевому бидону, взял с него кружку и зачерпнул воды, приоткрыв крышку.
Заменитель кулера… Алюминиевый бидон…
— Выходит, что водитель «шишиги» спросил про маршала Гречко, а потом поехал к нам? — спросил капитан.
— Кто тут мою фамилию попусту треплет? — спросил строгий голос из-под приоткрывшегося полога палатки.
Глава 25
Как-то так само собой получилось, что в палатке вскочили все. Даже алюминиевый бидон с теплой водой вытянулся, стараясь показать свой тускло блеснувший бок в лучшем свете.
В палатку вошел маршал Гречко. Движения резкие, уверенные, четко выверенные. Андрей Антонович выглядел величественно, как и положено вершителям судеб. Вот если кого и брать за основу киношного предводителя, то только подобный типаж — высокий, подтянутый, строгий человек. В это время ему уже было около семидесяти, но казалось, что возраст отступает перед этим человеком. На вид не дашь больше пятидесяти.