СЛВ 2
Шрифт:
— Зубы не заговаривай, — уже открыто рявкнул на него Далин. — Я таких историй знаю не меньше твоего. Показывай давай, где тут у вас что.
— Не спеши, — староста не смутился, а благодушно отмахнулся от всё-таки похмельного и поэтому раздражённого гнома. — Сейчас костерок разложим, удочки-закидушки забросим, провизию вытащим, шезлонги, стол походный. Мы же отдыхать сюда поехали, правильно? А потом господин маг посмотрит, не пялится ли на нас кто, а там и видно будет.
— Шезлонги, — передразнил его Далин, — и где нахватался только.
Но спорить гном не стал, а пошел помогать с выгрузкой, прихватив с собой Антоху.
— А
Я лишь покрутил головой, не разделяя веселья Семёныча и от всей души сочувствуя неведомым речникам. И подумал, что такой ушлый жук, как наш хозяин, не мог не воспользоваться ситуацией, но ошибся, к своему стыду и облегчению.
— Я и своим и ему сказал, правда, — с горечью признался староста, — скидок по такому случаю не давать и не выпрашивать. Да и скупить почти всё у него пришлось, по божеской цене, хоть оно нам было не шибко-то и надо. Но человек у нас полтора месяца сидел, на причале экономил. Мог бы ведь и обидеться, в другой раз не прийти, а нам это прямо как нож острый. Зато теперь как родной здесь, в этом году уже раз наведался, сразу после ледохода, радостный такой.
Арчи пропустил его откровения мимо ушей, он залез на самый высокий холм на острове, и теперь внимательно разглядывал окрестности, потихоньку поворачиваясь по часовой стрелке. Но старосте хватало для общения и меня одного, и вскоре я пожалел, что из-за всё ещё заживающей руки не могу принять участие в выгрузке.
Семёныч начал рассказывать уже менее интересные вещи, он принялся одним глазом следить за нашим магом, а я за мужиками. Они уже выкинули всё на берег, еще раз подтянув катер на песок, и теперь раскладывали свои пляжные мебеля. Стол, стулья, большой зонт, переносной, но очень солидный мангал и шарабан заняли свое место в тени густого тальника, и лишь беседку они начали собирать на ровном холме, чуть в стороне и намного выше от всего остального.
Это была добротная конструкция из стальных тонкостенных труб с замками, складывающаяся в подобие небольшого дома, с плотной брезентовой двускатной крышей и матерчатыми полупрозрачными стенами.
— Чтобы мушки не надоедали, — хитровато щурясь, пояснил мне Семёныч. — Да и солнышко на реке злое, а так в самый раз. Комфорт, опять же. Да и с реки не разглядеть, чем мы здесь занимаемся. И с дирижабля тоже.
Меня это чудесное утро на реке настроило на благодушный лад, сюда же добавилось еще и ожидание близких чудес и мастерской ухи на обед, а то и рыбы в шарабане, да и сам Семёныч был очень интересным, хоть и постоянно валяющим ваньку человеком, поэтому я от всей души ему улыбнулся, нарвавшись на открытую улыбку в ответ.
— Вот и хорошо, — отметил он как бы про себя, — а то выделывались тут, понимаешь, столичные штучки. Ну да ладно,
Арчи как раз совершил один оборот вокруг своей оси, и остался доволен увиденным. Никого мы, как я понял, не интересовали.
— Будем раз в час или полчаса осматриваться, — предложил он мне, когда мы поднялись к нему и домику на холм, заросший густым тальником. — И нормально.
Но обещанного кваса мы там не получили, вместо этого Семёныч, вооружившись лопатой, принялся что-то откапывать прямо посередине палатки. Сняв здоровый кусок дёрна и оттащив его в сторону, он откопал деревянный люк с железным кольцом и обмёл с него грунт припасённым веником.
— Схрон, — прокомментировал Арчи увиденное. — Классический. Не боитесь, что затопит?
— Тут не затопит, — кряхтя, подёргал кольцо староста. — Вот обмелеть может, это да. Тот берег, смотри, там равнина и болота до самого горизонта. А здесь горушка. Чтобы до схрона вода поднялась, океан нужен, не меньше, так что глупостей не болтай. Наши предки тоже не дураки были, знали, где село ставить.
— Повезло вам с предками, — Арчи оттеснил Семёныча в сторону и сам взялся за кольцо. Напрягшись изо всех сил, он всё же сумел откинуть разбухший люк на себя, открыв тёмный и узкий лаз, из которого пахнуло застоявшейся сыростью.
— Не топит, — с укоризной оглянулся он на старосту. — Сгниёт же все к чёртовой матери.
— Не сгниёт, — успокоил тот его. — Всё по уму упаковано. Давайте, ныряйте вниз, и подавайте мне, а я принимать и раскладывать буду. Заодно и просушим.
Мы с Арчи переглянулись, молча удивляясь такой прожжённости старосты. Вот и схрон запретных вещей он умудрился оборудовать в прямой видимости из села, но при этом не в самом селе, не подкопаешься. И на виду, и нечисть не страшна, и церковники. Если попытаются взять на горячем, то можно успеть все в реку перекидать, а там ищи-свищи. А если не знать, то и фиг найдёшь. Кругом проточная вода же, всё экранирует наглухо.
— Ладно, — Арчи перегнулся лицом вниз над узким лазом, запустив туда магический огонёк и пытаясь что-то рассмотреть. Потом привычно устроил магический ветродуй для смены воздуха, как это он делал в каждом подземелье, чтобы ненароком не задохнуться. — Полезли, Артём.
И мы полезли. В стены из изначально не гниющей, да еще и чем-то обработанной северной лиственницы были вделаны узкие ступеньки, переходящие в лестницу, по которым мы и спустились в эту сокровищницу, очутившись как будто на дне здоровенной колбы. Помещение было невысоким, круглая комната была вся отделана всё той же лиственницей, а потолок, в центре которого светилось отверстие лаза с выходящей из него лестницей, сложен из цельных, тонких брёвен. Вообще всё было устроено крепенько так и по уму, я оценил.
Кроме небольшого пустого пространства в центре, всё остальное было уставлено вдоль стен, по кругу, полками и стеллажами. А на этих полках и стеллажах, плотно, так что яблоку было негде упасть, были расставлены разнокалиберные туески из бересты с плотными крышками. Присмотревшись, я понял, что каждый туесок, кроме того, был ещё и покрыт добрым слоем пчелиного воска, чтобы не дать воде ни единого шанса.
— Основательно, — признался поражённый не меньше моего Арчи, ковыряя пальцем восковой слой на ближайшей посудине. — Лару бы сюда. Но давай работать, слишком много всего, до вечера бы управиться.