Смело, товарищи, в ногу!
Шрифт:
Вера дальше не слушала и со свистом пролетела сквозь меня. На редкость противное ощущение, как будто что-то мокрое и холодное облепило меня изнутри. Все подарки Лёлик сложил на кровать Алисы. Потом он вздохнул и неловко повёл плечами:
– Пора прощаться. Вера, нам пора. Меня Бейтс заждался….
С этими словами Лёлик превратился в высокого рыжеватого мужчину с тяжёлой нижней челюстью. Вера удивлённо замерцала:
– Сиггинс? Это всегда был ты, шеф? А я не узнала, дурочка.
Лёлик растерянно вздохнул:
– Я сам не знал, не помнил вообще. Когда ты вдруг впала
Они скрылись в тёмном проёме, а меня со свистом затянуло в тело Алисы Лонгботтом. Я поудобнее прихватила подарки и зевнула. Пожалуй, посплю, столько стрессов…
***
Я аккуратно села на кровати. Палата была небольшой и имела очень казённый вид. Всё белое - стены, потолок, рама, за окном кружился белый снег. Белая кровать застелена белым бельём, на белой тумбочке стояла белая железная кружка, за белой ширмой стонал бедный Френк Лонгботтом в белой больничной робе. От его мычания и обилия белого я потихоньку сходила с ума. Два часа я находилась в 1981 году и полтора часа из них мне хотелось отсюда сбежать. Сначала я была дезориентирована и безропотно выполняла указания молоденькой целительницы, которая заставила меня выпить гадкое укрепляющее зелье и приказала разрабатывать конечности. Она так и сказала: «Конечности», и это вернуло меня к реальности. Я популярно объяснила ей, куда она может засунуть свои конечности, и резко встала. Вернее, попыталась. У меня почти получилось, но в последний момент ногу свело судорогой, я начала заваливаться и в последний момент проворно подсунула целительницу под себя. В итоге я удачно и мягко приземлилась, а медиковедьме повезло меньше. Она пыталась вырываться и щипаться, но после удара о металлическое судно головой почему-то замолчала. Я откатилась с неё, вытащила из её рук палочку и попыталась ею воспользоваться. Мне очень нужно было проверить, как у меня дела с магией. Через десять минут я поняла, что с магией почему-то паршиво. Ну вот что за невезуха? Я же попала в чистокровную ведьму, а толку - хрен да маленько. Люмос светился еле-еле, как раздавленный светлячок. Мне пришлось прервать свои изыскания, потому что шум в коридоре приближался. Палочка вернулась к владелице, а я постаралась принять живописную элегантную позу. В палату ворвались авроры и Сметвик. Я тихонько рассматривала их из-под ресниц. Сметвик подбежал ко мне и начал трясти:
– Алиса, очнись, прошу...
Силушки-то у него много, надо подать голос, а то голову оторвёт или ещё чего-нибудь. Я распахнула глаза и слабо простонала:
– Что случилось? Ох, как кружится голова...
Сметвик поднял меня, как пушинку, и уложил на кровать. Потом он сам всё придумал, поверил и рассказал аврорам, как неопытная медичка меня слишком рано подняла. Я стала падать, она пыталась меня удержать, но не смогла. Авроры загалдели, подхватили целительницу и унесли её. Сметвик остался здесь, я прилепилась к нему покрепче и не отпускала, пока не выяснила, что родственники навестят меня часа через три, на следующий день будет медицинский консилиум и меня выпишут домой. Я спросила о справке о моей вменяемости и получила утвердительный ответ. Также я выяснила, что суды над УПСами начнутся сразу после наступления нового года. Ну и ладушки. Никого из них не убьют, всех посадят, а я их вытащу за ближайший год. Сириус уже в Азкабане. Всё же, ну почему я не попала в Вальбургу Блэк? Ей надо помочь, это не обсуждается. Поскольку все чистокровные фамилии пересекались между собой, Алиса тоже какая-никакая родня Блэкам. Вот и навещу родственницу, чайку попьём. Надо ещё разобраться со всеми своими подарками. Понять бы, что у меня в активах. Непонятное что-то от Катерины, подарочек от Веры вообще на кладбище, вот же наворотили мои девоньки. Одна Нина порадовала, толковая девка! Мешочек с галеонами, числом две тысячи. Вот это помогла, умничка, Нарси! Всё возьму, всё пригодится. Опять я одна, а начинать с чего-то надо. Незаметно я задремала.
Меня разбудил детский голосок:
– Мама, мама!
Сколько лет я мечтала услышать это обращение. Наконец-то дождалась. Я распахнула глаза и увидела милого ангелочка, с тревогой вглядывающегося в мои глаза. Увидев, что я улыбаюсь ему, малыш прижался ко мне изо всех сил:
– Мама!
У меня на глаза навернулись слёзы, я неловко погладила его по головке:
– Да, солнышко. Мама рядом, хороший мой.
Издалека раздался скрипучий женский голос:
– Очнулась, не обманули...
Пожилая худенькая дама вытерла красные глаза платочком и вздохнула
– Ты не подумай плохого, Алиса. Я хотела бы, чтобы и Френк ко мне вернулся...
Она заплакала молча, её плечи тряслись, но она не всхлипывала, чтобы не пугать ребёнка. За это я была ей благодарна. Я понимала, почему она плачет. Чужая кровь, невестка выкарабкалась, а родной сынок лежит бревном. Любая бы плакала. Поскольку все года в канонной реальности за Алисой ухаживала только Августа, живой родни у меня не было. Или хотя бы богатой и небезразличной. Что же, это хорошо. Меньше ярмо на шее весить будет. Аккуратно, жалуясь на амнезию, я вытянула из свекрови важные сведения: семья не бедствует, хотя совсем не богата, основными добытчиками были авроры Френк и Алиса, супруг Августы очень болен и стар, даже по магическим меркам. У Алисы родни нет вообще, последнего кузена Эвана Розье завалили авроры полтора года назад. На магическом гобелене семьи сегодня произошли изменения, моя фамилия поменялась на девичью, сейчас я - Алиса Розье. Брак с Френком оказался расторгнут, сын стал только моим, его фамилия тоже Розье. От меня протянулась ещё одна ниточка, появился сын Гарри Розье. Его личико скрыто, как бывает, когда используют чары необнаружения. Символическое изображение Френка покрылось сеткой трещин, так бывает при тяжёлой болезни. Новости меня воодушевили. Я поинтересовалась, как можно интерпретировать новые данные, и получила уверенный ответ. Оказывается, Августа была признанным экспертом по чтению Родовых гобеленов, её жутко уважали и считали чуть ли не истиной в последней инстанции.
– Дорогая, всё предельно ясно. Ты свободна от брака с моим сыном, ответственность за Невилла и Гарри Поттера, то есть Розье, полностью лежит на тебе. Ты должна воспитать и вырастить обоих мальчиков. Это твои дети отныне, это подтвердит любой суд.
Я обрадовалась и поинтересовалась:
– Можно ли получить документальное подтверждение своих прав на Гарри? Я хочу забрать его.
Августа опять вздохнула:
– Я ждала и боялась этого. У нас маловато денег, Алиса. Как ты их прокормишь? И где ты будешь жить, в той развалюхе, которую завещал тебе Эван?
У меня встал ком в горле. Младший Розье завещал мне собственность, бедный. Как жаль, что я никогда его не увижу. Я опять смахнула набежавшие слёзы, кивнула и твёрдо сказала:
– Августа, очень Вас прошу, ответьте, можно ли получить официальную бумагу, что я законный опекун Гарри?
Она печально улыбнулась:
– Узнаю нашу Алису. Я всё приготовила, осталось лишь заверить в Министерстве и получить официально заверенный документ за подписью госпожи Министра
.
Она замялась:
– Алиса, я уважаю твоё решение. Если будет туго, возвращайся, проживём как-нибудь.
Я протянула ей руку:
– Спасибо, Августа. Это много для меня значит. Меня выпишут завтра, пришлите вещи Невилла, хорошо? Он останется со мной. Ещё пару вопросов: где именно хибара Эвана и каков порядок подачи документов на опекунство?
Августа уцепилась за мою руку двумя и запричитала:
– Да что ты говоришь, как чужая! Я документы сама отнесу, завтра готовы будут. Нужно без лишней огласки всё сделать, зачем мальчика мучить журналистами. Я тебе сама принесу. Только с директором сама будешь беседовать, он знает, куда ребёнка спрятал. И Невилла я в больнице не оставлю. Завтра приведу к пяти часам, это стандартное время выписки. Порт-ключ тебе принесу от дома Эвана, двухсторонний. Настрою только точку возвращения на свой дом и принесу. Вещи твои тоже принесу, хотя почти всё пришлось продать, извини, но пара мантий найдётся.