Смерть Аттилы
Шрифт:
Но он ничего не сделал! Он принял подарки римлян, но мало что сообщил им взамен — описание частокола и строений — они могли это узнать у любого — купца, других посетителей, да, любого! Они расспрашивали его о многих вещах — об отношениях кагана с другими германскими королями, но Ардарик ничего не знал об этом. Эдеко принял взятку за более важную вещь. Но он до сих пор продолжает охранять кагана в прихожей дворца. Это было несправедливо и жестоко. Если бы он был гунном, они бы лучше относились к нему.
Весь день он просидел в комнате, глядя на карту, а за ужином не смог
Днем явился гонец от кагана, и ему пришлось натянуть одежду, чтобы спуститься вниз и выслушать его. Каган пожелал немедленно увидеть Ардарика, и гонец должен возвратиться вместе с ним. Он был из числа охранников кагана — высокий гунн с круглыми щеками. Ардарик видел его в компании Такса. Ардарик приказал, чтобы ему подали пива, а сам пошел в комнату, чтобы собрать карты и кусочки мела и угля.
Собирая карты, Ардарик подумал, не отказаться ли ехать к кагану… И даже о том, чтобы срочно приказать слугам собрать вещи и покинуть Хунгвар. Он упаковывал карты и с наслаждением думал о том, как рассвирепеет каган и будет поражен смелостью Ардарика, и, конечно, он станет тайно им восхищаться. Ардарик понимал, что не сможет выполнить свой план — это было слишком опасно. У Аттилы были сотни жаждущих крови воинов, поэтому может пострадать весь народ. Ардарик захватил карты и пошел в зал.
Дитрик, который находился там, разговаривал с посыльным. Когда Ардарик подошел ближе, то понял, что его сын говорит по-гуннски, иногда немного запинаясь. Но он может общаться с гунном на его языке. Увидев Ардарика, Дитрик отступил назад, и посыльный встал. На его лице играла улыбка.
— Король Ардарик, у вас очень хорошее пиво. Может, я вам помогу что-либо нести?
— Нет, спасибо.
— Отец, могу я поехать с вами? — спросил его сын.
— Нет, — Ардарик, не глядя на него, пошел вслед за посыльным.
Для короля оседлали белого жеребца. Уздечка и седло были из красной кожи. Он привез их год назад из Италии. Лошадь гунна стояла позади жеребца, и он подошел к жеребцу Ардарика и придержал уздечку, пока Ардарик садился в седло. Дитрик, который вслед за ними вышел во двор, держал карты, пока отец влезал на лошадь.
Гунн отправился к своей лошади, а Дитрик подал отцу карты.
— Монидяк всегда может тебе услужить, — сказал он. Ардарик держал карты под мышкой.
— Ты умеешь говорить на их языке?
— Немного.
Дитрик отошел в сторону, а Ардарик направился к воротам.
Монидяк всю дорогу до дворца кагана ехал молча. Ардарик пытался собраться с мыслями. Он не мог отрицать, что ездил к римлянам. Если каган прикажет обыскать его дом, то найдет золото, материи, римские украшения и красивое маленькое серебряное распятие. Он может сказать, что сделал то, что перед ним сделал Эдеко, или говорил, что сделал, — все выслушал, принял подкуп, чтобы узнать, что было на уме у римлян, чтобы потом эти сведения могли быть использованы каганом. Но у него были ледяные руки и похолодели
Во дворе кагана Монидяк придержал его коня. Караульные у дверей отступили назад, пропустив его и не сказав ни слова. Он прошел по коридору к лестнице, переложив карты, чтобы держаться за поручни. Потом поднялся на второй этаж дворца.
Эдеко сидел в прихожей, уперевшись ногами в стену. Он бросал косточки фиников из окна и спорил о чем-то с Константиусом на латыни. Ардарик закрыл за собой дверь, и Эдеко лениво поднялся на ноги. На мгновение его ненависть к Эдеко поглотила в нем страх. Он пристально посмотрел на гунна и резко сказал:
— Каган посылал за мной.
— Да, вы так заняты. Путешествуете туда и сюда, — у Эдеко раздувались широкие ноздри. — Что это? Что вы сюда принесли?
— Не ваше дело. Скажите кагану, что я здесь.
Эдеко судорожно вдохнул воздух, выплюнул косточку из окна, хлопнул в ладоши и вошел в дверь, расположенную позади него.
Ардарик слышал, как он разговаривал с каганом по-гуннски. В первый раз он пожалел, что не знает языка. Он слышал низкий приятный голос Аттилы. Эдеко вернулся.
— Проходите.
Ардарик протянул руку и взял финик с блюда, положил в рот и вошел в тронный зал.
Когда он оказался в зале, вся его храбрость улетучилась. Он не мог взглянуть кагану в глаза. Его буквально пригибала вниз жалкая и позорная трусость. Он видел сапоги Аттилы, упиравшиеся в край стола, кожаные шнурки перекрещивали мех. Ардарик расстелил карту на столе. Он понимал, что ему от нее не было толка, но она служила ему спасательным кругом.
— Ардарик, — спокойно сказал Аттила, — что ты сюда принес? Давай посмотрим.
Аттила спустил ноги и подошел к Ардарику.
— О, ты стал использовать карты римлян? Хорошо. Объясни все мне.
Ардарик посмотрел в глаза кагану. Их лица были близко, и Аттила ему улыбнулся. Во рту Ардарика был финик. Губы у него были сладкие, и когда он начал говорить, то с трудом разлепил их. Он начал рассказывать Аттиле о всех значках, которые он использовал на карте.
Аттила сделал несколько замечаний. Каждый раз, когда Ардарик смотрел на него, он улыбался. Они склонились над картами, и Ардарик начал рассказывать Аттиле о плане нападения на римлян. У кагана было превосходное настроение, и лицо его светилось. Он даже пошутил. Ардарик понял, что он не собирается говорить о посещении им римлян. Ему стало легче, но потом он рассвирепел и его постигло разочарование — каган настолько не считал его важной персоной, что не собирался наказывать.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
После того, как все поели и были убраны тарелки, появился карлик. Даже на фоне гуннов он казался крохотным и уродливым. Карлик танцевал и что-то болтал. Он строил такие рожи, что все смеялись, даже римляне, которые изящно откинулись на креслах справа от кагана. Но каган не смеялся. Дитрик потихоньку наблюдал за ним, пока карлик прыгал колесом и корчил рожи.
Римлянин Максиминус, смеясь, склонился к кагану, как бы желая поделиться с ним удовольствием, но каган с отвращением смотрел на карлика.