Смерть айдола
Шрифт:
Группа дружно издаёт возгласы удивления и, наклоняясь вперёд, девочки начинают выглядывать друг из-за дружки, стараясь меня увидеть. Конечно, можно было бы обсудить этот вопрос с ЮСоном наедине, но один чёрт, - узнают ведь! Не понимаю, почему о суде в СМИ ещё не написали, но стопудово в конце концов напишут. А онни будут потом ходить ко мне поодиночке и таинственным шёпотом выспрашивать подробности. Уж разом всем сказать и всё!
– Что ещё за суд? – нахмуривает брови ЮСон.
Коротко рассказываю ему историю инцидента и результат
– Вот, суд вынес решение, - заплатить каждому из пяти пострадавших по десять миллионов вон. – говорю я, заканчивая свой рассказ.
Девчонки ахают, ЮСон озадаченно хмурит брови.
– Подожди, они же должны были передать твоё дело в военную прокуратуру? – с непониманием говорит он. – Почему они этого не сделали? Ты же на военной службе?
– Не знаю, почему они это не сделали. – пожимаю я в ответ плечами и тут меня посещает мысль, что ЮСон ведёт себя так, словно ему известно о суде.
– Простите, господин директор, но вы знали об этом? – спрашиваю я.
Прежде чем ответить, ЮСон задумывается на пару секунд, похоже, соображая, как ему лучше продолжить разговор.
– Да. – наконец, говорит он. – Мне КиХо докладывал, что тебе присылали повестку.
Итить твою раскудрить!!
– А почему мне об этом не сказали?! – изумляюсь я.
– Они неправильно сделали. – объясняет мне ЮСон. – Раз ты военнослужащая, - твоё дело должен рассматривать военный суд. Поэтому я дал указание подождать, пока судейские это сделают. Решение, вынесенное гражданским судом в отношении военнослужащего, не имеет правовых оснований. А у тебя в этот момент был напряжённый график.
– Да вы чего говорите?! – возмущаюсь я. – Суд уже вынес постановление! Срок обжалования прошёл! Завтра приставы спишут у меня со счёта пятьдесят миллионов вон и всё! Что я потом буду делать?!
В возмущении, учащённо дыша, я смотрю на удивлённо взирающего на меня ЮСона.
Ну конечно, а чего ему? Не его же деньги улетели! Можно удивлённо посмотреть на непонятно с чего вопящую ЮнМи!
– Нужно обратиться в военное ведомство, – говорит он. – С жалобой на неправомерное решение гражданского суда. Они его отменят.
– Пока они это сделают, - деньги уже десять раз уйдут! Потом их быстро потратят и, когда получат указание вернуть их назад, возвращать будет нечего. Истцы включат дурачка, скажут, что они конченые нищеброды и не имеют финансовой возможности перевести всю сумму разом! Могут лишь из последних сил десять лет по тысяче вон в месяц выплачивать! Вы что, этого не понимаете?!
– Не повышай на меня голос. – требует ЮСон.
– А на кого я должна его повышать?! – возмущённо восклицаю я в ответ. – Из-за вашего решения я лишилась пятидесяти тысяч долларов! Вы хотите, чтобы я сидела на попе ровно и радостно улыбалась?!
ЮСон молча смотрит на меня.
– А если вы считаете, господин директор, что ничего страшного не произошло, то я могу переуступить вам право выбивать назад эти пятьдесят миллионов вон! И это будет справедливо, поскольку в договоре сказано, что агентство должно вести дела айдола в суде и осуществлять его правовую защиту. Агентство этого не сделало! Вы, в его лице, даже не удосужились сообщить мне о полученной повестке на слушание. А раз в результате подобного бездействия был нанесён ущерб, то агентство должно нести за это ответственность!
ЮСон продолжает молча смотреть на меня.
– Если агентство меня штрафует за нарушения условий договора, то, когда оно само нарушает договор, оно должно тоже платить. – уже более спокойно говорю я. – Не, господин директор, я серьёзно говорю. Это явный косяк с вашей стороны, вы решайте этот вопрос. От пятидесяти миллионов вон я не собираюсь отказываться. Если потребуется, - подам на вас в суд.
Девочки, до этого момента сидевшие тише воды ниже травы, то ли всхлипывают, то ли ещё чего делают с воздухом. Не обращая внимания на издаваемые ими звуки, я смотрю на молчащего директора, ожидая его реакции.
– Вместо того, чтобы спокойно сесть и обсудив проблему, найти выход, - ты устроила истерику. – холодно смотря на меня произносит он.
– Замечательно!
– с сарказмом в голосе восклицаю я. – Мало того, что я целый день работаю у вас айдолом, так оказывается, что я ещё должна освоить профессию юриста, чтобы сидеть потом вечером и что-то придумывать, хотя в договоре чётко прописано, что делать это будут делать специально обученные люди, которым платят зарплату из тех денег, которые я зарабатываю. Я уже много сделала и делаю для этого агентства! И у меня нет времени, чтобы ещё выполнять чью-то чужую работу, которую я оплачиваю! К качеству моих песен, - претензии есть?
– Нет. Претензий нет. – помолчав, признаёт ЮСон.
– А у меня есть претензии, к качеству исполняемой вами работы, господин директор! – констатирую я.
– И, какие же из этого следуют выводы? – спрашивает ЮСон.
– Ситуацию нужно исправлять. – отвечаю я. – Это можете сделать только вы. Абсолютно не собираюсь брать на себя решение этого вопроса. Вы проблему создали, - вы её и решайте. Но расставаться с пятьюдесятью тысячами долларов я не намерена.
После моих слов на некоторое время устанавливается тишина.
– Я понял тебя. – глядя мне в глаза, спокойным тоном произносит ЮСон.
– Все свободны. – сообщает он, переводя взгляд на группу. – Я хотел обсудить с вами ещё несколько вопросов, но продолжения разговора не будет. Занимайтесь работой по расписанию. Об изменениях в нём вам сообщат.
Директор сползает со своего стула и направляется вдоль стойки, нацеливаясь на выход.
(несколько позже. Злой ЮСон идёт по коридору и неслышно для окружающих, бормочет себе под нос)