Смерть цвета бейсик
Шрифт:
Перед выходом я глянул в зеркало и остался, откровенно говоря, совершенно доволен. Долгие годы, как ни оденься, у меня был вид уральского грузчика, в лучшем случае — принаряженного на свадьбу. Даже без грамма лишнего я выглядел грузным и огромным сельским бугаем. Однако лет после сорока вместе с сединой и морщинами что-то во мне появилось такое, штаб-офицерское, особенно в хорошо подогнанном вечернем костюме, а этот смокинг удался исключительно.
Я опаздывал и нетерпеливо постукивал лакированным штиблетом в ожидании лифта. Лифтовые холлы, как и весь дом, проектировала
Из соседней квартиры вышел Гоша. Он держал подмышкой ракетку и был в спортивном: футболка, шорты, кроссовки. Меня неприятно укололо напоминание, последние полгода я добирался до зала раз в неделю, на выходных, а если совсем честно, то и не на каждых. И это при прекрасно оборудованном спортзале с бассейном и кортом на первом этаже. Мы обменялись несколькими бессмысленными фразами, уже распахнулись створки лифта, когда я наконец сообразил.
— В Агентство разве не идешь?
— Так бабахнули. Черт-те что. Вроде, даже кортеж Сандерса расстреляли. Че творят. Мы уже собрались, когда Ирка по ящику услышала. В общем, праздника не будет. Так что переодевайся и давай, подтягивайся.
— Около двадцати минут назад, — тревожно говорил диктор, — возле Агентства по кооперации и модернизации прозвучал мощный взрыв. Как сообщают источники в правоохранительных органах, сработало взрывное устройство, заложенное в припаркованном автомобиле. После взрыва террористы обстреляли автомобиль заместителя государственного секретаря США Джереми Сандерса. Огонь велся из строящегося неподалеку здания. В настоящее время проводится спецоперация, террористы заблокированы. О количестве жертв и пострадавших пока не сообщается.
Мишин телефон был выключен. Сомнений оставалось мало, но я все же позвонил — с зеленого, конечно, телефона — главе наших безопасников, попросил определить последнюю Мишину локацию. Костю я отпустил, сославшись на длительные, допоздна, планы.
На полпути задребезжал зеленый телефон.
— Николай Андреевич, к сожалению, ничем не могу порадовать. Последняя локация в районе Агентства. Связь отрубили. Бардак полный. Больше пока ничего не могу узнать.
На площади перед Агентством десяток дронов выстроились аккуратной цепочкой через равные промежутки. Они почти непрерывно стреляли по невидимым окнам. На моих глазах два из них уступили место новым и неторопливо покатили к пандусу на подземную парковку. Видимо, пошли на перезарядку. Хорошо хоть остекление не успели начать, мелькнула у меня дикая мысль.
Машина встала в шеренгу таких же мерседесов съехавшегося уже начальства. Несколько мужчин орали в коммуникаторы, остальные, не зная, чем себя занять, шептались, сбившись в группки. Особенно сильно надрывался вице-мэр по благоустройству и дорожному хозяйству. По его части тут совершенно точно ничего не происходило, но
Я вышел из машины, сам не зная зачем, и тут же едва не упал. Вокруг было разбросано множество каких-то грязных и чертовски скользких комков. Вице-мэр и еще несколько знакомых скупо кивнули, приветствуя.
К Верховному суду, выходящему на площадь, жались две группки людей, человек по десять каждая. Поближе к площади контрики, поближе ко мне полицейские. По крайней мере суд хоть кого-то защищал, для стрелков из Министерства они, прикрытые зданием, находились в мертвой зоне.
— Извините, — полицейский в бронежилете и с автоматом, подошел ко мне. — Здесь не безопасно. Покиньте, пожалуйста, зону спецоперации.
Номер машины у меня был достаточно хорош для полицейской вежливости, но все же не настолько, чтобы остаться здесь без дополнительных объяснений.
— Конечно.
Я объехал квартал. Проулок упирался в синий забор, ограждавший стройку. С этой стороны располагался отдельно стоящий паркинг, связанный с основным зданием тремя подвесными галереями — странное, но эффектное решение, предложенное нашим тайцем. Я закряхтел, но перевалил через забор, зацепившись карманом смокинга. При всем желании я не смог бы нарядиться менее подходящим способом. Хорошо еще Палыч опять проушанил приказ дяди Миши и не обтянул забор с этой стороны колючкой.
На поднятый мной шум из-за строительного вагончика выбежало двое полицейских в полной сбруе, бронежилеты, автоматы, шлемы, разгрузки, плотно набитые утварью. Если б не испуганные глаза, прям киношные рейнджеры.
— Не двигаться! Что вы здесь делаете?
В смокинге и бабочке я, видимо, мало походил на опасного террориста, и паренек представления не имел, как со мной обойтись.
— Кто руководит оцеплением? — оставалось надеяться, что грозный, очень главный начальник мне удался.
— Старший комиссар Ушаков! — он был, очевидно, доволен переходом в область ясных понятий. Даже как-то приосанился.
— Немедленно ко мне!
Полицейский послушно потыкал в компьютер, висевший на предплечье, и негромко зарокотал в микрофон, вмонтированный в шлем. С Сергеем Петровичем сказочно повезло. Он появился буквально через две минуты, недовольный и пыхтящий, кривящийся, что-то выговаривая в большой коммуникатор защитной раскраски. На нем была какая-то допотопная каска и с трудом застегнутый бронежилет. Увидев меня, он скривился еще больше, дескать, только этого не доставало. Подошел почти вплотную и чуть слышно спросил:
— И какого хера ты, Коля, тут делаешь?
— Все-таки наш объект. Вы, ребята, совершенно напрасно здесь выставили оцепление. Из основного здания сюда можно перебраться только через подвесные галереи. Они пока без остекления и элементарно просматриваются из любой точки.
Ушаков молчал, глядя на меня в упор.
— Миша там, — шепнул я одними губами.
Он продолжал молчать, закусив верхнюю губу. Наконец покачал головой и повернулся к полицейским.
— Дуйте к Бочкину. Точка М3. Мигом.