Смерть — дело одинокое
Шрифт:
Эдгар Аллан По.
Бежал По, бежал Чужак, оглядываясь на настигающий его бесформенный туман.
«Господи, — подумал я, — да этот туман гонится за всеми нами!»
К тому времени как я дошел до Венецианского кинотеатра, потерявший терпение туман уже заполз и туда.
Старый Венецианский кинотеатр мистера Формтеня был замечателен тем, что оказался последним в мире построенным над водой и раскачивающимся на волнах, как речное судно.
Его фасад стоял на бетонной дорожке, ведущей от Венеции к Океанскому парку и дальше, к Санта-Монике.
Задняя половина кинотеатра выдавалась с пирса, так что под ней плескались волны.
В конце дня я остановился перед входом, и, когда поднял глаза, сердце у меня упало.
Обычного списка идущих фильмов не было. Я увидел только одно слово,
«ПРОЩАЙТЕ».
Меня словно в живот пырнули.
Я шагнул к кассе.
Там сидел Формтень, улыбался мне и, старательно демонстрируя приветливость, махал рукой.
— Прощаетесь? — произнес я скорбно.
— Именно! — расхохотался Формтень. — Та-та-та, тра-та-та! Прощайте! Сегодня бесплатно! Входите! Все друзья Дугласа Фербенкса [72] , Томаса Мейхана, Милтона Силса и Чарлза Рэя [74] — мои друзья!
Услышав знакомые с детства имена, я растаял: этих актеров я видел на допотопных экранах, когда мне было два, три, четыре года и я сидел на коленях у матери в прохладном кинозале; мы тогда жили в Северном Иллинойсе, пока для нас и впрямь не настали времена «плохого риса» и не пришлось, опережая переселенцев из Оклахомы, двинуться в старом потрепанном автомобиле на запад, где отец стал искать такое место, чтобы платили двенадцать баксов в неделю.
72
Фербенкс, Дуглас (1883–1939) — актер и продюсер, звезда Голливуда. Амплуа — благородный рыцарь. Снялся в десятках фильмов.
74
Пиноккио — герой фильма У. Диснея по одноименной сказке итальянского писателя Коллоди (1826–1890). Манджафоко — главный злодей, директор кукольного театра.
— Я не могу, мистер Формтень.
— Нет, вы посмотрите на него, он не хочет! — Мистер Формтень воздел руки и выкатил глаза, словно Манджафоко, который, разозлившись на Пиноккио [74] , пригрозил, что перережет его нитки. — Это почему же?
— Стоит мне выйти из кино при дневном свете, на меня наваливается тоска. Ни на что глаза не глядят.
— Ну и где вы видите солнце? — закричал Формтень. — Да когда вы выйдете, уже ночь настанет.
— Все равно. Я хотел расспросить вас кое о чем, что было три дня назад, — сказал я. — Вы случайно не помните старика из трамвайной билетной кассы — Билла, Уилли, Уильяма Смита? Он в тот вечер кого-то ждал у входа в кинотеатр.
74
Пиноккио — герой фильма У. Диснея по одноименной сказке итальянского писателя Коллоди (1826–1890). Манджафоко — главный злодей, директор кукольного театра.
— Как же! Я еще окликнул его. «Что это у тебя на голове? — крикнул я. — Тебя что, гризли грыз?» У него с волосами было что-то несусветное, смех, да и только. Кто-то прошелся по ним газонокосилкой. Уж не этот ли чертов Кэл?
— Ну да. А вы не видели, с кем встретился Уильям Смит и с кем он ушел?
— Нет, я занят был. Вдруг за билетами явились сразу шесть человек. Подумайте только — шесть! Когда я огляделся, мистер Смит, Уилли, уже исчез. А что?
Руки у меня опустились. Наверно, по моему лицу было видно, как я разочарован. Обдавая меня запахом сенсена через окошко в стеклянной стене кассы, Формтень поспешил меня приободрить:
— Угадайте-ка, кто появится на старом, проеденном молью серебряном экране в фильмах двадцать второго года? Фербенкс! В «Черном пирате», Гиш [75] в «Сломанной лилии», Лон Чейни [76] в «Призраке оперы». Что может быть лучше?
— Господи, мистер Формтень, это же все немые картины!
— Ну и что? А в двадцать восьмом году вы
75
Гиш, Лилиан (1893? — 1993) — американская актриса немого кино.
76
Чейни, Лон (1883–1930) — звезда немого кино, играл роли злодеев, славился способностью к перевоплощению.
Он ткнул большим пальцем в кнопку кассы. Машина выбросила мне красивый новенький оранжевый билет.
— Ладно. — Я взял билет и взглянул в лицо этого пожилого чудака, лет сорок не бывавшего на солнце, безумно влюбленного в кино и предпочитавшего журнал «Серебряный экран» энциклопедии «Британика». От любви к старым лицам на старых афишах в его глазах светилась легкая сумасшедшинка.
— А Формтень — это ваша настоящая фамилия? — спросил я в конце концов.
— Понимаете, моя фамилия означает такое место, как этот кинотеатр, где тени обретают форму, а формы предстают в виде теней. Можете предложить мне фамилию получше?
— Нет, сэр… мистер Формтень, — сказал я. И действительно не мог. — А что… — начал было я.
Но Формтень сразу догадался и расплылся в улыбке.
— Что будет со мной завтра, когда мой кинотеатр снесут? Не волнуйтесь. У меня есть покровитель. И у моих фильмов тоже. Сейчас они, все три тысячи, сложены в кинобудке, а скоро, на рассвете, окажутся в миле отсюда, в нижнем этаже дома на берегу, куда я хожу крутить фильмы и смеяться от души.
— У Констанции Реттиген! — воскликнул я. — То-то я часто видел какой-то странный мигающий свет в окне нижнего этажа или поздно вечером наверху в гостиной. Значит, это вы у нее были?
— А кто же еще? — заулыбался Формтень. — Уже много лет, закончив здесь, я трушу по берегу к ней, волоку с собой по двадцать фунтов кинолент. Эта Констанция целыми днями спит, а ночи напролет мы с ней смотрим кино и грызем воздушную кукурузу, то есть грызет-то она — Реттиген. Мы сидим и держимся за руки, как два ненормальных ребенка, грабим вместе с героями фильмов склепы, а иногда рыдаем так, что не можем перемотать бобину — от слез ничего не видим.
Я выглянул на берег, тянувшийся за фасадом кинотеатра, и мне представилось, как мистер Формтень трусит рысцой вдоль линии прибоя, тащит воздушную кукурузу, а вместе с ней и Мэри Пикфорд [77] , и леденцы, и Фербенкса, спешит к престарелой королеве — ее верный рыцарь, как и она, влюбленный в бесконечную смену света и тьмы, воспроизводящую на экране грез столь же бесконечную смену закатов и восходов.
77
Пикфорд, Мэри (1893–1979) — киноактриса, в 1910–1920-х гг. — звезда немого кино, международную известность ей принесли роли скромных сентиментальных девушек, добродетель которых непременно вознаграждалась.
А на рассвете Формтень наблюдает, как Констанция Реттиген, подтверждая ходящие о ней слухи, бежит обнаженная к океану, ныряет в холодные соленые волны и выплывает, зажав в крепких белоснежных зубах целебные морские водоросли, царственными движениями расчесывает и заплетает волосы, а Формтень, еле волоча ноги, возвращается домой в лучах восходящего солнца, опьяненный воспоминаниями, бурча и урча себе под нос мощные органные мелодии вурлитцера [78] , въевшиеся в его душу, сердце, костный мозг и услаждающие небо.
78
Вурлитцер — музыкальный инструмент, сопровождавший демонстрацию немых фильмов, названный по фамилии его создателя.