Смерть его игрушка + эпилог
Шрифт:
Он исчез прямо из машины.
137.
Андрей застал меня врасплох.
Кроме Романа я не ожидала никого, поэтому зачастую даже не брала на себя труд одеваться. Тем более, кроме одной мужской рубашки, одежды у меня не было вообще.
Как только я различила, кто заходит в комнату, пришлось быстро запахивать рубашку и, для верности, натягивать покрывало.
– Привет.
Он смотрел на меня чуть испуганно. Внимательно разглядел
Ну что, сам он не догадается?
– Пожалуйста, помоги мне освободиться.
Он сжал губы, опустил глаза.
– Даш, я… обещал Еретику, что просто поговорю с тобой.
Что это ещё? О чём он?
– Андрей, сними цепь.
– Слушай, давай сначала поговорим, - неуверенно ответил он.
– Нет, понимаешь, я могу тебя освободить, но - сама пойми, это только до того, как Еретик узнает. Вернёт тебя обратно он через несколько минут после того, как заметит твоё отсутствие. И помешать ему не сможем ни я, ни кто-то ещё.
– Зачем он вообще так сделал?!
– с отчаянием спросила я.
– Если я действительно не могу скрыться от него, зачем это?
– Возможно, по привычке. Возможно, что-то ещё.
Я задумалась. Пусть я обижена, пусть мы в ссоре, но, тем не менее, ко мне каждую ночь приходит любимый. А каково было пленницам, которых Роман держал на цепи в своём замке тогда, до своей смерти? Целый день страшного ожидания - и ночь с жестоким насильником?
Представила, что ко мне вместо моего мужчины приходит кто-то вроде Рольсена, и не слушает никаких уговоров и просьб…
Жутко.
Он сказал, что теперь всё по-другому.
А так ли это?
Вышел после адских пыток. В изменившийся за больше, чем полстолетия мир. А если он просто не привёл ещё в норму свою жизнь? Что было, если бы я не любила его на самом деле? Если бы он не чувствовал лжи за моими словами?
Изменило бы это хоть что-нибудь?
Или я всё так же сидела бы на цепи?
‘Я сделаю всё, что ты попросишь’.
‘Всё’.
В сознании проходили кадры в обратной промотке. Девушка, больная раком… Украшение в виде морской звезды… Кошка из помойки… Горящий самолёт…
Не знаю. Но я ему верю.
Он бы не стал меня принуждать, если бы был мне неприятен.
– Даша, - Андрей сел рядом и укутал меня посильнее в покрывало.
– Мне просто надо знать, то произошло. Ты же не слушала голоса разума - ни своего, ни чьего-либо ещё. Ты была влюблена, как кошка весной. Что такое? Он что-то сделал… не то?
– Значит, это он попросил тебя поговорить со мной?
– вздохнула я.
– И ты меня не освободишь? Хотя… наверное, ты прав, это и впрямь бесполезно.
– Даш, я тебя очень люблю. Но и Рамон мне дорог. Что бы он не говорил, друзьями в привычном смысле этого слова мы так и не стали. Он до сих пор воспринимает меня как старшего. Но,
– А раньше ты о чём говорил?!
– рассердилась я. Что же он так хотел, чтобы я бросила Романа? Уговаривал, гадости рассказывал!
– Извини, - виновато ответил мой друг.
– Но я не думал, что всё так запущено. Я считал, что Лана - его любовь на всю жизнь. К ней он относился совершенно не так, как к тебе. Но, похоже, я ошибся.
– Думаешь?
– Может быть. Теперь уже не уверен, что прав.
– И я не уверена. Но так похоже, что он её любит… и она его.
Я прижалась к нему:
– Слушай, обещай, что не скажешь Роману.
Он подумал. Кивнул:
– Хорошо.
– Андрей, я серьёзно. Поклянись.
– Клянусь, Даша, - мягко улыбнулся. Пусть смеётся, я потерплю.
– Я очень его люблю. Но Лане он нужен. Если он будет с ней, защитит от чего и кого угодно. А я… я и так проживу. Не надо говорить ничего и читать нотации. Я всё обдумала. И ты обдумай. Это самое верное решение.
Он смотрел в стену и молчал.
138.
Роман пришёл, когда уже стемнело. Он сел за моей спиной и долгое время просто смотрел на баталии Героев Меча и Магии, проходящие на огромном экране. Я не обращала на него внимания. Вернее, пыталась не обращать - если что-то надо, пусть сам скажет.
И сказал.
– Дашка, выходи за меня замуж.
Я фыркнула, бросила мышку и повернулась:
– И по какому обряду?
– Хочешь, религиозному.
– Я христианка. А ты?
– Милая, сейчас за деньги всё делают.
– Или, может, у тебя есть паспорт?
– как можно более елейным голоском спросила.
– Вот.
Он развернул передо мной книжку паспорта.
‘Иванов Роман Иванович’?!
– Ты издеваешься?
– выдавила я сквозь зубы. Начинаю злиться.
– Это российский паспорт!
– И что? Мы же собираемся жить в России.
Чуть поумерила злость, как можно спокойней сказала:
– Мой паспорт - это документ, который мне дорог. Это серьёзно. Твой паспорт - бумажка, которая для тебя ничего не значит. Ты таких можешь сколько угодно наделать. Ведь можешь же, да? Это не брак.
Он обнял меня и вздохнул:
– Дашка, девочка моя… Ну скажи что тебя не устраивает?
– Я говорила.
Усилием воли задушила эмоции. Впрочем, бесполезно. Думаю, он чувствует.
– Ром, ты кормишь моих животных?
Сменим тему. Эта слишком жестока. Для нас обоих.
– Конечно.
Он уселся рядом со мной, на полу.
– Котята орут и ползают. Когда их раздать?
– Пока рано. А Хомка?
– Я скормил его кошке.
– Ром!
– Ну?
– Зачем говоришь такие вещи?