Смерть и побрякушки
Шрифт:
– И еще, Степан Петрович, предложите коллегам не тратить время, обсуждая, что эта стерва совсем рехнулась. Их отчеты мне тоже потребуются. И тоже завтра. С утра.
Марина положила трубку и выжидательно уставилась на дверь. Тут же послышался стук и дверь решительно распахнулась.
– Уважаемая Марина Сергеевна, не знаю, отдаете ли вы отчет...
– Сядьте, Степан Петрович, - переполошенная физиономия бухгалтера была невероятно забавной и Марина почувствовала как к ней возвращается кураж, - И давайте сразу договоримся. В этом кабинете отчет отдаете вы. А я его принимаю.
Седоусый бухгалтер растерянно плюхнулся на стул, жалобно скрипнувший под немалым весом.
– Но годовой отчет - к утру?! Немыслимо! Что ж нам, всех сотрудников на ночь оставлять? У них семьи, дети... Да они просто взбунтуются!
Марина усмехнулась:
– Ну зачем же. Сотрудники могут идти домой. Вполне достаточно, если ночку посидят члены правления.
– Они будут возмущены!
– шеф бухгалтерии еще пытался трепыхаться.
– Тогда у них есть очень простой выход - они могут уволиться. В редакции моей старой газеты работают опытные люди и я могу сходу заменить любого. Мне проще подождать, пока новый человек освоится, чем бесконечно пререкаться, кто здесь кому обязан отчетом, - Марина внимательно поглядела в лицо бухгалтеру и аккуратно добила, - Я уверена, бывшие сотрудники "Worldpress" без труда найдут работу.
Это был удар ниже пояса. Кроме Пашкиной корпорации и Марининой газеты в области еще тихо догнивала административная газетенка, которую в журналистском обиходе прозвали "Под лестницей" - по месту, куда сваливался ее основной тираж. Физиономия бухгалтера медленно менялась: самоуверенность стекала с нее, заменяясь опаской и даже легкой паникой. Когда паника переросла из легкой в тяжелую, Марина наконец смилостивилась и приоткрыла дверь к спасению.
– Впрочем, я всегда рада пойти навстречу коллективу. Правление может просто явится сейчас ко мне в кабинет - и господина Макарова прихватите, раз он вам так дорог - и каждый кратко введет меня в курс своей работы. Только, пожалуйста, не говорите мне, что и на это нужна подготовка! А то ведь я могу подумать, что сотрудников и впрямь пора менять.
Смущенный бухгалтер поднялся, шагнул к двери, вернулся, потоптался у Марининого стола... Она вопросительно глянула на него.
– Наверное, нам сразу нужно было идти к вам...
– Степан Петрович, - Марина устало потерла переносицу и уставилась на бухгалтера взглядом из серии "Как вы мне все надоели!" - Подобные вещи бухгалтер крупной фирмы должен понимать сходу.
Минут через пять в дверь поскреблись и на пороге появилась вереница сотрудников. По их робким "здрасьте" Марина поняла - бунт на корабле подавлен.
– Эх, надо же с новой шефиней так нарваться, - охранник Витька проводил раздосадованным взглядом членов правления, вытягивающимся через пропускной пункт вслед за Мариной, - Придется и мне новую работу искать.
Его напарник сквозь стекло полюбовался мужиками из правления, наперебой стремящихся подвезти нового босса, щелкнул кнопкой сигнализации, и неожиданно предложил:
– Хочешь, дам тот адрес, где я договорился?
– А ты как же?
– Погожу пока, может, и не понадобится.
Пошатывающаяся от усталости Марина привалилась к косяку и закопошилась в сумке. Подлые ключи как всегда устроили игру в прятки, не желая попадаться в руки. Неожиданно дверь распахнулась изнутри.
– Да-а, раскатали горку крутые сивки, - мадам Маргарита посторонилась, впуская Марину в дом.
– Еще вопрос, кто кого раскатал, - сладко постанывая, Марина освободила ноги от насточертевших туфель, - Сашка спит?
– Что еще может делать ребенок посреди ночи? Ты хоть в курсе, который час?
– Раньше не получалось, - Марина с раскаянием глянула на мадам Маргариту, - Надо было сразу все к рукам прибрать, а то потом годами бы разбирались, кто здесь главный.
Мадам Маргарита сочувственно кивнула и поманила Марину на кухню.
– На, ешь, на тебе лица нет. Да и фигуры скоро не будет, - исходящая паром котлета шмякнулась на тарелку.
Марина почувствовала как желудок скручивается голодными спазмами. Стараясь не урчать от жадности, она принялась насыщаться.
– Знаешь, Пашка действительно создал гигантское предприятие, - Марина задумчиво болтала ложечкой в чашке с чаем. Блаженное сытое тепло наполнило тело, но тревога и не думала отступать, - Основа по-прежнему моя, но размах ого-го... Не получится у меня и корпорацией руководить, и нашу газету вести, никак не получится.
– А ты собиралась?
– удивилась Марго, - Вот глупость! Ты теперь глава журналистского концерна, не дело размениваться на одну-единственную газету, пусть даже очень хорошую. Да у тебя "Worldpress" все время сожрет, дай бог, чтобы на Сашку хоть чуть-чуть осталось.
– Вот именно что Сашка!
– Марина досадливо отбросила ложечку, вытащила сигарету, - Я заброшу "Мнение", переключусь на "Worldpress", потом Сашка вырастет, я ему все передам, а сама что? На паперть с протянутой рукой?
Мадам Маргарита покрутила пальцем у виска.
– Дорогуша, Сашке полтора года!
– Год и семь, - машинально поправила Марина, но Марго только отмахнулась:
– Ты соображаешь, сколько лет пройдет, пока он станет совершеннолетним? Да еще пока университет закончит? Я - старая женщина, и то больше чем на полгода вперед загадывать не рискую, а ты прикидываешь, что случиться через 20 лет? У тебя к тому времени совсем другие интересы появятся!
– Это какие же?
Мадам Маргарита лукаво усмехнулась:
– Внуков нянчить. Сашка подрастет, женится, бабушку Марину к делу и пристроят.
Бешено фыркнув, Марина замахнулась на Марго ложкой.
– Мама, - проныл сзади сонный детский голосок.
Марина резко оглянулась и ошеломленно уставилась на стоящего в дверном проеме Сашку.
– Ты как из кровати вылез?
– пробормотала она.
– Как, как!
– возмутилась Марго, - Я отвертку нашла и одну стенку у этой твоей камеры младенческого заключения сняла! Ты, подруга, совсем умом тронулась - взрослого мальчика на отсидке держать? Хочешь, чтобы он сам, через перила на волю прорываться стал?