Смерть и побрякушки
Шрифт:
Вот это и называется — «заглаживать» неосторожные слова. Марина опустила ресницы. «Его семья!» О смерти Аленки Кирилл узнал не сразу. Значит, на жену покойного друга он тоже имел виды. Аленка, всегда Аленка, красавица сестра, даже сейчас отнимающая у Марины желанного мужчину. Останься Алена в живых, у Марины сейчас была бы куча работы — и только. Доверчивые детские ручонки, обнимающие ее за шею, дерзкие мужские руки, касающиеся ее тела — все это было бы не для нее. А останься в живых еще и Пашка — у нее не осталось бы и работы.
«Умершие, что
Марина зажмурилась. Нет, она не станет, она вообще не будет думать ни об Алене, ни о Павле, ни о бедах, которые они могли принести ей и уже никогда не принесут. Потому что оба мертвы. Она слишком долго жила обидой и желанием сквитаться с обидчиками. Пока ее желание не осуществилось так страшно, так нечеловечески жестоко. Она не позволит больше горечи выедать свою душу. У нее есть Сашка, она должна его спасти, а все остальное не имеет значения!
Или все таки имеет? Ласкающая ладонь Кирилла скользнула по плечам, он сильно сжал ее груди. Она придержала его руки и поинтересовалась:
— А какое дело у тебя наладилось? Чем ты, собственно, занимаешься? — получилось грубовато и слегка неуместно: вроде заполнения анкеты перед сексом. Но слишком уж Марине хотелось освободится от мыслей о прошлом и слишком давно ее мучило любопытство — кто же он такой, бывший безработный, бывший кагебешник, имеющий «своих ребят» от ее родного города до Вены.
Кирилл хмыкнул:
— Не волнуйся, вполне легальное дело. Я консультант, продаю свои знания. КГБ была не самой эффективной спецслужбой в мире, слишком много туда шло всяких сынков и племянников. Но учить там умели. А в наши дни даже крохотным африканским республикам нужны свои шпионы, чтобы соседи их неожиданным демпингом с кокосового рынка не вышибли. Меня нанимают для разработки системы действий, подготовки агентов. Последние два года считаюсь очень ценным специалистом. Недурно зарабатываю, правда, постоянно в разъездах, устал уже.
Он отвел ее ладони, его руки и губы пустились в путешествие по ее телу. Она принадлежала ему, он имел право на все: на любое движение, любое прикосновение. Марина и не предполагала что такая полная, безраздельная подвластность может дарить столько радости. Его вторжение порой причиняло боль, но тут же приходила истома. Она изгибалась в его руках и, наконец, не выдержав, сама рванулась навстречу ему, ища единства.
Он перевернул ее на живот, навалился сверху, заполнил ее собой. Она застонала.
— Тихо! — прошептал он, — А то Сашка примчится!
Марина хихикнула.
Они долго лежали, крепко обнявшись. Наконец, Марина высвободилась, кончиками пальцев пощекотала Кирилла, и принялась выкарабкиваться из груды одеял.
— Где-то у меня халат был, надо в ванную сходить.
Кирилл выволок пучок синего шелка из-под кровати:
— Лови!
Послышался стремительный перестук каблуков и в их закуток влетела Катька. Кирилл мгновенно нырнул под одеяло, зато Марина даже забыла затянуть
Изящная фрау стрельнула глазами в сторону окопавшегося на постели Кирилла и полуодетой Марины, понимающе усмехнулась и объявила:
— Мы з Руди на ферму едем, вашего хлопца з собою берем, повернемося завтра в день.
— Погоди, как это берете?
— Та прямо и хапаемо! Чего ему тут з вами делать? Я ж тебе, Маринка, знаю, пойдешь по соборам та музеям. А малый ще до Рембрантов не дорос. Ему хрюшек, коровок подывыться, на санках покататься, з дитьми погратыся.
— Катя, он маленький совсем, с него глаз ни на минуту спускать нельзя.
— Ото проблема! Я, мамашка Руди, ще две работницы, дочка моя старша — невже некому за хлопцем приглядеть? Дай дытыне на Новий год порадоваться.
Марина задумалась и, наконец, неохотно кивнула:
— Хорошо, пусть едет.
— Отпускать ребенка одного с незнакомым человеком! — яростным шепотом попытался возразить Кирилл.
— А безопаснее таскать его по всяким подозрительным ювелирам, — так же шепотом парировала Марина, — Молчи уж, бабушка!
Катька втащила полностью одетого Сашку и скомандовала:
— Скажи усим до побачення та з Новим годом. Все, ми пишлы.
— Кать, погоди, — остановила ее Марина, — Карты города у тебя нет?
— Та навищо вам карта, — фыркнула Катька, — У центри выйдете и идить соби, откуда конским дерьмом бильше тхне. Обязательно якое-небудь культурне чудо найдете.
Она старательно расправила тончайшие лайковые перчатки, без единой морщинки облекшие ее руки. Поправила щегольскую шапочку на безукоризненно уложенных локонах, подхватила Сашку и стремительно испарилась, только каракулевая завеса взметнулась вслед.
— Я в душ. — сказала Марина, — Надеюсь, полотенца в ванной обычные, а не из какой-нибудь выхухоли.
— Поторопись. Залежались мы с тобой, пора фонды компании выручать.
— Залежалый мужчина, — дерзко хмыкнула Марина и окинула Кирилла таким взглядом, что поход за фондами опять пришлось отложить. Надо же было достойно ответить на подозрения в залежалости.
Глава 25
Они вышли из метро неподалеку от собора святого Стефана, миновали стоянку, где вместо машин выстроились ожидающие богатых туристов конные экипажи. Марина проводила взглядом солидно-раскормленную лошадь, с трудом влекущую за собой лаковую пролетку забитую столь же раскормленным туриствующим семейством. Кучер в цилиндре, привстав на козлах, кнутом указывал очередную достопримечательность. Мимо прокатил целый кортеж карет, из глубин которых луноликие японцы расстреливали местную архитектуру фотоаппаратными очередями.