Смерть и семь немых свидетелей
Шрифт:
— Мария! — крикнул Рафаэль, но в его голосе слышна была не злоба, а скорее тоска. — Мария!
Нетвердой походкой он направился к выходу, налетел на косяк и едва не упал. В последний момент ему удалось ухватиться за ручку, дверь распахнулась, и Рафаэль вывалился наружу.
— Сумасшедший горбач, — проворчал Горчиц и пошел закрывать за ним дверь.
— «Меня милка разлюбила», — запел Венда, остальные весело подхватили.
Мария выбежала наружу, но не пошла к замку, а прижалась к стене сарая, примыкавшего к ресторану, и стала ждать. Вскоре раскрылась дверь, и в пучке света появилась качающаяся фигура Рафаэля. Он упал на колени, но сразу
Из кармана полотняной юбки Мария вынула сигареты и закурила. Осмотрелась, постепенно успокаиваясь. Ночь была очень теплой. Время от времени луна показывала свое неясное, подернутое туманом лицо; потом снова пряталась за облачную завесу. У противоположного берега реки мелькали огоньки буксиров, барж и теплоходов, а еще выше по течению в большой каменоломне ярко светили дуговые лампы. Издали они бросали слабый свет на склон горы. До Марии донесся рокот бульдозеров — работала ночная смена.
Этот самый обычный земной звук помог ей освободиться от нахлынувшей тоски. Она бросила сигарету и направилась к железнодорожному полотну. Услышав шум приближающегося поезда, остановилась на краю насыпи. Цепочка ярко освещенных окон, слившись в сплошную белую полосу, пролетела мимо, на миг ослепив ее. Грохот вагонов слабел и наконец смолк совсем, но она продолжала стоять и вслушиваться в черную тишину. Наверху, на косогоре, кто-то вдруг визгливо захохотал. Мария испуганно вздрогнула, но, догадавшись, что это ночная птица, скорее всего сыч, облегченно вздохнула и улыбнулась.
Наконец она решительно ступила на крутую тропу и пошла, не оглядываясь по сторонам, заставляя себя думать о завтрашней работе. «Эмила должна еще раз пересмотреть коллекцию французских портретов, может быть, этот Миньяр затерялся где-то среди них. Впрочем, есть ли в этом толк — все портреты проверены уже дважды. Тогда где он… Напишу директору института докладную, пусть решает, что делать. Для Беранека это конец. Сам виноват, у него здесь такой кавардак, какого я в жизни не видела. Надо же было уродиться таким лентяем. А вообще существуют ли мужчины без недостатков? Я таких в жизни что-то не встречала. Вот и Рафаэль этот, пьяница несчастный…»
Мария остановилась и резко обернулась. Ниже по склону в зарослях ольхи затрещали ветки, зашуршали листья. Она немного постояла, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, но ничего не увидела — мешали огни за рекой. Снова послышался шум, теперь слева от нее, и одновременно — в другом месте, подальше. «Дикие кролики, — наконец догадалась она, — косогор кишит ими». Мария ускорила шаг, а в пологих местах переходила на бег. «Рафаэль жарит их постоянно, недавно даже достал новый рецепт приготовления, с шалфеем». Она представила себе его кухню в замке Клени — черную каморку, где он готовит пищу и пропускает по рюмочке — якобы для аппетита. «Он говорил, что здесь кролики — как лошади».
Ей показалось, что треск раздался у нее за спиной. Впереди был самый крутой участок пути, но она преодолела его бегом. Воздух из легких вырывался с хрипом, в груди покалывало. Вот и ровное место, теперь небольшой участок редких деревьев вдоль края заказника, стена замка, дверца.
Наконец-то, наконец!
Дрожащей рукой она нащупала отверстие для приготовленного заранее ключа.
Словно желая посветить ей, из-за туч неожиданно выглянула луна. Повернув ключ, Мария дернула обитую жестью дверь с проржавевшими петлями и
Край облака снова приглушил лунный свет. Смешные фигуры превратились в черные, уродливые и вызывающие страх тени. Не Мария к ним привыкла, они не пугали ее.
Вдруг она застыла в оцепенении: отчетливо послышался шорох за спиной. Мария хотела обернуться.
Но на это ей уже не хватило времени.
2
Старенькая «шкода» хрипло закашляла.
— Не сердись, старушка, — сказал вполголоса Йозеф Янда, имевший привычку беседовать со своей машиной. Преодолев последний крутой участок дороги, ведущей к замку Клени, капитан притормозил перед каменным мостом через ров. Осмотрелся. Поодаль, на опушке редкого лесочка, стояло несколько машин. На перилах моста, тоже сделанных из камня, сидел молодой человек и курил. Как только Янда вылез из автомобиля, он спрыгнул с перил и пошел ему навстречу.
— Здравствуй! — улыбнулся молодой человек. — Докладываю: место происшествия осмотрено…
— Только не повторяйся, пожалуйста, — прервал его Янда. — То, что ты не рассказал по телефону, мне сообщили в городском отделе, я останавливался там по пути. Куда спрятал местную публику?
— Все на втором этаже. В так называемом конференц-зале, который считается также комнатой для подготовки экспонатов. Но мне кажется, чаще всего там готовят обеды на плитке. Я приказал, чтобы они оттуда не высовывались. Кстати, довольно странный народ. Все. Да сам увидишь. Во всяком случае, далеко не то, что называется хорошим и дружным рабочим коллективом.
— В хорошем и дружном рабочем коллективе не убивают, Петр, тебе бы уже надо знать. Ну, пойдем. Жара, как в печке, а ведь еще только май. — Янда вытер носовым платком лицо и намечающуюся лысину. — С ремонтом здесь не торопятся, а? — заметил он, разглядывая обшарпанный фасад замка.
— Вроде собираются, но пока занимаются какими-то исследованиями. Но ты не бойся, этот мостик тебя еще выдержит, — съязвил Петр Коварж.
Янда бросил на него укоризненный взгляд и направился к воротам. На ходу стряхнул и аккуратно сложил носовой платок.
— Повтори, что ты узнал о ней.
— Говорят, была очень красивой, — начал молодой человек, проигнорировав иронию в глазах начальника. — Мария Залеска, историк-искусствовед. Вместе с остальными готовила здесь какую-то большую выставку — старого европейского искусства или что-то в этом роде. Была не первой молодости, тридцать два года, но, говорят, выглядела гораздо моложе. Не знаю, я видел ее, беднягу, с разбитой головой, но кто-то мне сказал…
— Если бы я не был таким добрым, — вздохнул Янда и остановился посреди двора, — если бы я был таким, как, скажем, Гавласа, я тебя бы съел за такой рапорт. Он тебе показал бы красивых пожилых дам. Тридцать два года! Выходит, мне на обратном пути прямым ходом двигать в Одолену Воду и бросать якорь в доме престарелых, а?.. Надеюсь, ее уже увезли?
— Конечно, все сделано. Вскрытие вряд ли что нам даст. В заключении будет сплошное перечисление черепных костей — почти все они разбиты. Удар был страшной силы. Предмет довольно тяжелый, скорее полуострый, чем тупой. Пока не найден, как тебе известно. Мне кажется, это должна быть… довольно широкая железяка, насаженная на тяжелую рукоятку. Под прямым углом, понимаешь? Удар был нанесен сверху, убийца, видимо, стоял на ступеньке пьедестала одной такой смешной скульптуры, а Залеска шла мимо и в темноте не видела его.