Смерть и золото
Шрифт:
А вот «Свинья Присцилла» вела смертельную борьбу. Первая очередь ее пулемета прошла мимо улепетывающего «роллса», который скрылся за плотной завесой пыли и удирающими грузовиками. Но потом Джейк и Грегориус начали работать с точностью и полным взаимопониманием, которое уже успели наладить между собой.
– Левее возьми, левее! – командовал Грегориус, щурясь над прицельной планкой «виккерса» и наводя его на грузовик, с ревом и грохотом двигавшийся в сотне ярдов перед ними.
– Ага, вывожу на него, – кричал в ответ Джейк, и грузовик появлялся в его узкой смотровой щели. Ее прикрывал щиток из гофрированной стали, позволявший смотреть только вперед, но как только Джейк
У заднего борта грузовика столпились чернорубашечники-пехотинцы. Некоторые вели беспорядочный, но массированный винтовочный огонь по преследующему их броневику, и пули с визгом отскакивали и рикошетили от стального корпуса, но в большинстве своем люди просто сидели с белыми лицами, судорожно цепляясь за борта, и смотрели остановившимися от ужаса глазами назад, на бронированную смерть, неотступно надвигающуюся на них.
– Стреляй, Грег! – крикнул Джейк. Даже несмотря на холодную ярость, охватившую его, он был очень доволен, что этот юноша послушался его приказа и до сего момента не открывал огня. Теперь уже не будет ни промахов, ни впустую израсходованных боеприпасов – на такой короткой дистанции каждая пуля вонзалась в итальянский грузовик, пробивая брезент, плоть, кость и сталь со скорострельностью семь сотен выстрелов.
Грузовик резко вильнул в сторону, врезался и его передок как будто сложился; он упал на бок, перевернулся несколько раз, выбрасывая из себя людей, высоко взлетавших в воздух, – он походил на спаниеля, который отряхивается после купания.
– Водитель, вправо! – тут же закричал Грегориус. – Другой грузовик, правее, еще чуть-чуть вправо! Ага, вот так, отлично! – И они с ревом кинулись в погоню за следующей в панике удиравшей группой итальянцев.
В сотне ярдов сбоку от них «Горбатая» наконец добилась первого успеха. Гарет Суэйлс больше не пожелал терпеть унизительные пинки и яростные и совершенно непонятные команды раса. Он бросил руль несущейся вперед машины и хорошенько врезал расу.
– Кончай эту бодягу, старина! – рявкнул он. – Играй по правилам, я ж на твоей стороне, черт побери!
Неуправляемая машина внезапно резко вильнула в сторону. Рядом с ними, практически ноздря в ноздрю, несся грузовик, и его водитель все еще не догадывался, что их преследует враг, пострашнее надвигающейся эфиопской конницы. Он вывернул голову назад, и в этой неправдоподобной позе гнал дальше.
Две лишенные управления машины столкнулись под углом с силой, обеспеченной сложением скоростей обеих. Сталь врезалась в сталь, исторгнув дождь искр, а потом обе машины отлетели от удара в стороны, качаясь и кренясь. На секунду показалось, что «Горбатая» сейчас опрокинется; она зависла под критическим углом к своему центру тяжести, но потом все же приняла нормальное положение, с грохотом рухнув на все четыре колеса, и находившихся внутри ее людей этим толчком безжалостно швырнуло на стальные панели, прежде чем Гарет совладал с рулевым управлением и машина вновь помчалась вперед.
Грузовик был меньше весом и выше; бронированная машина врезалась в него в районе водительской кабины, и он, даже не покачнувшись, просто рухнул набок, а потом и вовсе перевернулся вверх тормашками – все четыре колеса, продолжая вращаться, уставились в небо, кабину и крытый брезентом кузов тут же начисто снесло, а попавших под нее людей расплющило между железом и твердой сухой землей.
Рас между тем совершенно вышел из себя. Он больше не мог сдерживать свое раздражение и неудовольствие
В этот момент прямо перед радиатором «Горбатой» промчался открытый «роллс-ройс», небесно-синий с черным, сверкающий от полировки. На заднем сиденье болтался итальянский офицер с сияющими на солнце знаками различия. Гарет Суэйлс и рас вмиг пришли к полному взаимопониманию – им наконец попалась цель, абсолютно приемлемая для обоих.
– Попался, гад! – заорал Гарет. – Ату его!
И сверху, из башни, ему ответил каркающий вопль разъяренного раса, от которого сворачивалась кровь в жилах:
– Как поживаете?!
Граф Альдо Белли бился в истерике, потому что водитель, кажется, утратил всякое чувство направления; его контузия, видимо, была весьма серьезной, потому что он то и дело вдруг резко выворачивал руль и направлял «роллс» поперек движения отступающей итальянской колонны. А это было так же опасно, как пытаться провести идущий на полной скорости океанский лайнер через участок, забитый айсбергами. Крутящиеся облака пыли сократили видимость до менее пятидесяти футов, и из этой бурой завесы то и дело без всякого предупреждения выскакивали грузовики с солдатами, водители которых были просто не в состоянии предпринимать хоть какие-то меры, позволяющие избежать столкновения. Все они только и делали, что оглядывались назад.
Перед «роллсом» из облака пыли вылетели еще два жутких силуэта. Один из них оказался итальянским грузовиком, другой же – одним из тех двух громоздких, похожих на верблюдов броневиков с нарисованным на борту эфиопским флагом и торчащим из башни пулеметом «виккерс».
Броневик внезапно резко двинулся вбок и врезался в борт грузовика, тут же его опрокинув, а затем рванул в сторону «роллса». Он так быстро приблизился, нависнув над ними, что даже попал в ограниченное поле зрения Джузеппе.
Это произвело поистине чудесный эффект. Джузеппе вдруг резко выпрямился на своем сиденье и, понукаемый инстинктом самосохранения, вывернул руль и бросил «роллс», вставший на два колеса, вбок, пройдя перед бронированным носом в тот момент, когда из люка башни высунулось иссохшее коричневое лицо с распахнутым в крике ртом, в котором торчали самые крупные и самые белоснежные зубы, какие граф когда-либо в жизни видел. Рот испустил боевой клич, настолько пронзительный и жуткий, что у графа все перевернулось в животе и забилось подобно попавшей в сеть рыбе.
Как только ствол «виккерса» повернулся в сторону «роллса», эфиопский пулеметчик нырнул в люк башни, и ствол чуть приподнялся, а граф обнаружил, что смотрит прямо в черный зрачок дула. Но Джузеппе тоже заметил это в своем зеркале заднего вида и снова крутанул руль. «Роллс» метнулся вбок как макрель перед атакующей барракудой. Очередь из «виккерса» сорвала обшивку с левого борта машины, выбив из земли фонтаны пыли и мелких камешков, взлетевших высоко в воздух.
Броневик тяжело вильнул, повторяя маневр «роллса» и подняв тучи пыли, безжалостно окутавшие удирающую машину. Но Джузеппе, почуявший призрак неизбежной смерти, так сильно ударил по тормозам, что протестующе вопящего графа как из катапульты швырнуло вперед и он повис на спинке переднего сиденья, уставившись обтянутыми черным ягодицами прямо в небеса, а его сияющие сапоги задрыгали в воздухе, ища опоры.