Смерть на рыболовном крючке

Гоуф Лоуренс

Юниор хлебнул пива, наблюдая, как грудь спящей Миши то поднималась, то опускалась.

— Не правда ли, мила? — спросил Феликс.

Юниор кивнул.

— Как порез?

— Просто царапина.

— Давай посмотрим.

Юниор покорно протянул руку. Феликс схватил большой палец и сжал его. Появился один ярко-красный шарик. Феликс глубокомысленно кивнул и отпустил руку.

— У меня кровь быстро сворачивается, — гордо сказал Юниор.

Феликс, с крылышком цыпленка в руках, кивнул в сторону

Миши.

— Ее дедушка и бабушка погибли

от атомной бомбы, — сказал он.

— Что ты сказал?

— Я говорю: ее дедушка и бабушка погибли. Вторая мировая война. Атомная бомба.

— И потому вы теперь не даете покоя оставшимся в живых? — усмехнулся Юниор.

Феликс, словно не слыша, продолжал:

— Нагасаки и Хиросима. Бум! Пум! Мы испарили их, Юниор. Ничего не осталось, кроме теней на стенах.

— Я к этому не причастен. Меня тогда еще на свете не было.

— Я прекрасно знаю, сколько тебе лет, — сказал Феликс. — Знаю и сколько мне…

Он опустил пальцы в песок. Песок оказался прохладным, пальцам стало приятно, и он зарыл их поглубже.

— Расскажи, что случилось вчера вечером, — попросил он.

Юниор пожал плечами.

— Ничего особенного. Он взял фургон, о котором я ему говорил, забрал мальчишку и отвез его на стоянку, что у жилого дома. Раскрошил его и бросил вместе с фургоном в парке.

— В каком парке?

— В парке Стенли. Знаешь, второй пляж?

Феликс утвердительно кивнул.

— Что было после этого?

— Он побил меня.

— Ты видел, как произошло убийство?

— Нет. Ты ж не велел подходить слишком близко.

— Разве?

— Прежде чем забрать мальчишку, он остановился у бакалейной лавки и что-то купил.

— Что?

— Не знаю. Возможно, туалетную бумагу.

— Ты не очень высокого мнения о Мэнни?

— Нет. Совсем нет. Если тебе необходим кто-то, кто мог бы принести газеты из почтового ящика, он подходит…

Феликс прикончил пиво и отбросил пустую бутылку. Она пронеслась по песку, закрутилась и наконец остановилась в пятидесяти футах от воды.

— Ты можешь попасть отсюда в цель?

— С легкостью, — сказал Юниор.

Феликс снял широкополую шляпу и энергично почесал коричневые пятна на лбу, в том месте, где должны были быть волосы.

— Выходит, один убит, а двое ушли. Я все же думаю дать Мэнни работу, а затем ликвидировать его.

— Меня это устраивает.

— Все это время ты будешь следить за ним. Если же он начнет выходить за рамки, дернешь запал.

— Благодарю, — сказал Юниор.

— В том случае, конечно, — добавил Феликс с деланной улыбкой, — если уверен, что сможешь взять парня сам.

Юниор второпях рванул рубашку, чтобы достать кольт. Немного замешкавшись из-за длинного ствола, он взвел курок, нажал на спусковой крючок. «Магнум» выстрелил, как пушка, и фонтан песка поднялся правее бутылки.

— Черт! — воскликнул Юниор и взвел курок для второго выстрела.

Миша вскрикнула и вскочила, оказавшись справа от линии огня.

— Вставай и продолжай сиять! — сказал Феликс весело.

Глава 10

Пилот

держал двигатель работающим и под нагрузкой. Уиллоус толкнул скользящую дверь, открыл ее и быстро спрыгнул, сразу попав в вихрь пыли, смешанной с липкими камешками. Над ним, рассекая воздух, вращались и грохотали лопасти. И Уиллоус невольно согнулся, когда бежал к своему «олдсмобилу». Он был на полпути к машине, когда вертолет взлетел, оставляя позади глухой шум.

Приятно было вернуться на землю. Резкий спуск неожиданно вызвал у него клаустрофобию, хотя в ушах его все еще раздавался плеск речной воды, под носилками, которые покачивались, отчего труп казался дрожащим, будто девушка была живой, трепещущей от страха…

Уиллоус открыл багажник. Его служебный револьвер лежал в том же месте, где он его оставил, — под запасной шиной. Он был завернут в чистую, белую ткань. Убрав снасти в багажник, Уиллоус закрыл его, сел в автомобиль и включил двигатель. Ветровое стекло, как и весь автомобиль, было покрыто толстым слоем пыли. Он включил щетки, и они очистили стекло настолько, что стало возможно вести машину.

Дорога была пустынной. Он развернулся, нажал на газ, переключившись на вторую передачу. Пыль разлеталась с крашеного металлического капота. Машина набирала скорость.

Когда ветер сдул часть пыли с автомобиля, Уиллоус опустил боковое стекло и потянулся через сиденье, чтобы открыть и второе окно. Впереди, освещенная солнцем, блестела дорога.

Знакомый сторож бросил взгляд на Уиллоуса, когда он проезжал мимо, и его усталое лицо выразило удивление. Уиллоус на ходу посигналил ему. После того как он воспользовался телефоном охраны, чтобы вызвать ККП, у сторожа было, помнится, множество вопросов. Уиллоус и тогда неохотно отвечал на них, а теперь и подавно не имел намерения даже слушать.

За полчаса он добрался до Сквемиша. Свернул с шоссе и подъехал к станции «Шеврон», которая, как сказал Дики, принадлежала и обслуживалась отцом Наоми Листер. Офис был хорошо освещен, но колонки были темные, а станция заперта.

Порывистый ветер, дувший с юга, был несильным, но вполне достаточным, чтобы разогнать резкий запах, доносившийся от окружающих город фабрик. Местные жители, возможно, привыкли к нему, даже перестали замечать, как перестали замечать и многие другие неприятные вещи.

Сквемиш был небольшим городком, сохранившим приметы старины, и по-видимому, не собирался меняться. Уиллоус повернул налево, проехал полквартала и припарковался у местного отделения полиции — опрятного одноэтажного лимонного цвета кирпичного строения, которое было окружено кустами белых, голубых и розовых гортензий.

Росситер и Дики уже ждали его на улице, прохаживаясь около голубого с белым патрульного «крайслера», с красными и синими мигалками. «Крайслер» удивительно органично вписывался в окружающий пейзаж. Уиллоус опустил стекла и запер автомобиль. Росситер тотчас шагнул ему навстречу и широко улыбнулся.