Смерть на рыболовном крючке
Шрифт:
Когда жена наконец ответила, чувствовалось, что она бежала, бросив большие ножницы и собрав в охапку белые гвоздики.
Он сказал:
— Привет.
Возникла пауза.
— Джек, это ты? Я думала, ты не вернешься до завтра. Ты в порядке?
— Я решил вернуться пораньше. Вот и все. — Опять пауза. — Как ты, Шейла?
— Я — прекрасно! Просто прекрасно.
— А Энни и Шон?
— Нормально. Слушай, ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Абсолютно. Как никогда. Скажи мне, Шейла, ты была в саду?
— Нет, почему ты так решил?
— Ты раздражена и задыхаешься, вот почему.
Шейла
— Я была в кабинете. Делаю перед телевизором приседания, мечтаю переплюнуть Джейн Фонду, можешь себе представить?
— Что же в этом удивительного? — сказал Уиллоус.
— Как рыбалка?
— Не так хороша, как хотелось бы.
— Работа?
— Всегда одинаковая. Ничего не меняется. — Что заставило его сказать это?
Потом они немного поговорили о саде, ежегодном засилии сорных трав. Уиллоус был готов попрощаться, когда Шейла напомнила ему, что дети планировали провести следующий уик-энд с ним.
— Это осталось в силе? — спросила она.
Он заверил, что да, конечно. Она сказала, чтобы он заботился о себе, и принялась рассказывать какую-то историю, будто давала ему понять, что у нее было сколько угодно времени для разговора. Но Уиллоус, дождавшись паузы, сказал: «До свидания» — и осторожно повесил трубку. В комнате стало очень тихо. Он понял, что во время его отсутствия сигнализация была отключена. Устанавливая ее с помощью часов, он плотно завел часовую пружину.
Зазвонил телефон. Звук оказался неестественно громким и пронзительным. Уиллоус поднял трубку, предполагая, что Шейла хотела еще что-нибудь сказать ему.
— Я думала, ты вернешься только завтра, — в трубке раздался голос Клер Паркер.
— Тогда почему звонишь сегодня?
— Интуиция. Что ты думаешь об этом? Ведь и в самом деле она постоянно живет в нас.
— Как пищеварение.
— Тебя интересует случай убийства, которое несколько отличается от обычного?
— Где ты сейчас?
— На Мэйн-стрит. Через полчаса у меня встреча с Бредли.
— Увидимся там, — сказал Уиллоус.
Паркер повесила трубку. Уиллоус сел на край кровати с молчавшим телефоном в руках. Он никогда не пропускал уик-эндов с Энни и Шоном. Почему Шейла нашла нужным контролировать его планы? Возможно, потому, что одновременно строила свои? Не то чтобы это было его делом, но почему она вдруг почувствовала себя вынужденной заняться аэробикой по методу Джейн Фонды? Почему именно теперь она захотела быть в форме?
Уиллоус почувствовал внезапный укол ревности, острый спазм страха.
Глава 13
Юниор бесцельно слонялся по большому дому, засунув руки в карманы. Когда врубил свет, понял, что голоден, и последовал по следу запахов на кухню. Худой парнишка, один из родственников Миши, в костюме для кунг-фу, нагнулся над печкой. Невозможно было сказать, сколько ему лет, — да это и не имело значения. Он большой деревянной ложкой мешал бесцветную смесь из лапши и небольших кусочков волокнистого мяса в кастрюле из нержавеющей стали. Юниор, заглядывая из-за плеча парнишки в кастрюлю, решил, что пища пахла лучше, чем выглядела.
Отойдя от печи, Юниор рывком открыл дверь холодильника. Удача! Там была большая миска сандвичей
— Как дела, Феликс? — усмехнулся, входя, Юниор. — Надеюсь, я никого не разбудил?
Феликс вытер слюну с подбородка. Он зевнул, и сон сразу пропал. Юниор наблюдал, как тот собирался сесть, но не попытался помочь так как костлявые руки и ослабевшее тело Феликса утонули в горе подушек. Зубные протезы Феликса лежали в стакане, стоявшем на ночном столике. Он пролил немного воды, когда вставлял их и доставал из стакана. Когда зубы были прочно поставлены на место, он подарил Юниору слюнявую улыбку.
— Рад видеть тебя, приятель.
— Не думаю, что заслужил столь приветливую встречу, — сказал Юниор, закрывая за собой дверь.
— Тихо! — прошипела Миша.
Юниор посмотрел на нее так, будто она была косточкой, застрявшей между двумя передними зубами. Она лежала на противоположной стороне огромной тахты и смотрела японский фильм на экране, свисавшем с потолка. На голове у нее были наушники «Сони», а руки обнимали спящую рядом девушку. Юниор не мог видеть ее лица. И потому не мог с уверенностью сказать, что знал ее.
— Прямая передача из Осаки, — пояснил Феликс, показывая на экран морщинистой рукой. — На крыше я поставил одну из больших антенн.
Он замолчал на минуту, тяжело задумавшись, и затем в сердцах пнул подушку.
— Эта чертова штука имеет название, но я не могу его вспомнить.
— Дерьмовая передача, — сказал Юниор.
— Я принимаю любую дрянь, поступающую со всего земного шара через спутники. Американские, французские, русские, немецкие. Есть и итальянские. — Он ухмыльнулся. — Могу смотреть вестерны с Клинтом Иствудом весь день, чувствую, что мне это нравится.
— Классно.
— И все игры, какие только можно себе представить. Не только бейсбол, хоккей, футбол и все, подобные им. Ты когда-нибудь слышал о джаи алаи?
— Ты забыл упомянуть еще игру в кегли на лужайке, — сказал Юниор. Он выпил немного «Роберта Мондави», вытер рот тыльной стороной руки и спросил: — Кто эта девушка?
Феликс пожал плечами. Простыни, сбившись вокруг талии девушки, открыли бедра. Кожа ее была достаточно темной, и Юниор предположил, что она была из числа многочисленной родни Миши или, может, одной из ее подруг. Феликс вдруг совсем сдернул простыню, и Юниор увидел крошечный белый треугольник незагоревшего тела. На каком пляже, подумал он, загорала эта девушка и в каком месте Калифорнии позволено ходить в таких крошечных бикини? Он сглотнул слюну.