Смерть Несущая
Шрифт:
«Не сейчас», – злился Агасти, в бессилии сжимая кулаки.
«Трое из пяти. Неплохо для начала», – умиротворяюще нашептывала тьма.
В ту ночь кровь была пролита, и трое доселе свободных существ присягнули на верность ему, сыну Проклятого мага, или тому существу, частью которого он стал. Двое из них в силу возраста мало задумывались о том, чем обернется для них подобный союз. Но вот Арда’ар считал, что отыщет способ обойти клятву. Будучи светлым эльфом, плохо разбирающимся в темных потоках и ритуалах, он не знал, что способа такого нет.
– Когда я была маленькой, то очень сильно обижалась на судьбу, что не похожа на брата, – рассказывала я, сидя на своей кровати. Взгляд мой был устремлен в никуда, а Каа’Лим, положив голову на мои колени, лежал на полу. В руках я держала игнис. Странно, но этот кинжал было практически невозможно выпустить из рук. Стоило мне его положить хотя бы в метре от себя, как внутри все начинало словно зудеть. И как только он оказывался у меня в руках, ко мне приходило странное удовлетворение.
«Почему?» – немного сонно ответил он мне.
– Ты ведь прекрасно понимаешь почему.
Было странно чувствовать дэйурга, как саму себя. Но дискомфорта это не приносило.
«Дискомфорта ты не чувствуешь только потому, что я стараюсь блокировать часть своих мыслей. С эмоциями выходит хуже», – нехотя пояснил он.
– Не представляю, как ты выносишь меня круглосуточно, – немного грустно усмехнулась я.
«Лучше, чем ты думаешь», – в тон мне ответил Каа’Лим.
До моего слуха донесся странный шорох, исходящий из другого крыла дома. Я неосознанно напряглась и принюхалась. Пахло чем-то ветхим. Так пахнет в книжных шкафах, где хранятся древние книги.
«На самом деле такой запах исходит от Орэна. Старик становится похож на развалину со своим сидением дома», – хихикнул Каа’Лим, и я неожиданно для себя тоже засмеялась.
– Это что же получается, мы теперь и смеяться вместе будем? – кое-как выдавила из себя я, пытаясь подавить очередной приступ хохота.
«Со временем станет легче, а пока придется потерпеть», – глубоко вздохнул дэйург.
– Все же, чего это Орэн там так шуршит? Раздражает.
К магу теперь присоединился и еще кто-то. Этот кто-то пах смолой и лесом, довольно приятный запах…
«Да это эльф твой так воняет, хоть от моли его в шкаф сажай», – хмыкнул дэйург.
– Пойдем посмотрим? Я только халат накину, – поспешила я к гардеробу. – О нет. – Обреченный вздох сам собой вырвался из груди.
Мой шкаф продолжал сиять стерильной пустотой. Подлый гном практически ничего не оставил. Кое-как натянув свободного покроя шаровары и плотно облегающую фигуру рубашку, я подвязала волосы лентой и надела легкие ботиночки на тонкой подошве.
«Ну ты и вырядилась», – хихикнул Каа’Лим, за что схлопотал расческой по макушке.
– Идем уже, критик пушистый.
Когда я вышла из комнаты, то мне показалось, что дом совершенно пуст. Лишь этот странный шорох в другом крыле – и все.
«Слушай лучше», – посоветовал дэйург.
«Слушать лучше» оказалось совершенно естественным. Мое тело с легкостью отзывалось на мои желания. Такого я никак не ожидала.
Когда мы проходили основы магии с Орэном, то он вскользь касался различных ее направлений. Как объяснял учитель, давным-давно было время, когда магия в нашем королевстве развивалась очень активно. Уровень жизни людей был значительно выше, нежели сейчас. Мы, то есть люди, внедряли магию в повседневную жизнь. Использовали ее в производственных и военных сферах, медицине. Именно тогда магия у людей начала делиться по различным направлениям. Появились практики и теоретики, целители, алхимики, маги-конструкторы и так далее. Увидели свет многие изобретения, иные из которых в ходу в человеческих землях и по сей день.
Правда, после войны в Ирэми многое изменилось, но кое-что все же осталось. Таким изобретением былых времен являлись те забавные кругляшки, которые я видела на носу у Орэна в день нашей первой встречи.
Однажды, находясь одна в кабинете мага, я попробовала надеть очки. Сев за стол и закинув ногу на ногу, я с важным видом натянула их себе на нос. Сквозь линзы все казалось мутным какое-то время. Потом на прозрачном стекле стали появляться светящиеся голубым надписи на древнем наречии Ирэми. Из того, что мне удалось перевести, следовало: я должна выбрать один из предложенных режимов, как я поняла, необходимо было просто назвать нужное слово из перечисленных. Совершенно не задумываясь, я выбрала то слово, что смогла прочесть, и произнесла вслух. Как только я это сделала, надписи на стеклах очков погасли и исчезли, а я увидела перед собой корешки книг, что стояли в шкафу у противоположной стены, а не мутные очертания предметов. Я могла разобрать малейшие шероховатости их обложек, прочесть любое из названий. Это было удивительно… Конечно, Орэн узнал, что я надевала его очки. Как это ни странно, но маг не ругался, просто очень настойчиво попросил больше подобного не делать, ведь эти очки – большая редкость, в Ирэми их осталось не больше десяти.
Вспомнился мне тот случай не просто так. Едва я начала прислушиваться, как слух мой перестроился согласно моим желаниям. Это было удивительно: слышать, как ровно и размеренно бьются сердца тех, кто находится в поместье. На кухне скреблась мышка, ее сердечко колотилось быстрее, чем у тех, кого я приняла за людей. Ветер шелестел листвой вечнозеленых южных деревьев. Над крышей поместья пролетела птица. Хлопанье ее крыльев на какой-то момент едва не оглушило меня. Но вскоре она удалилась на значительное расстояние, и звуки, что столь неожиданно обрушились на меня, исчезли вместе с ней.
– Ух ты, – прошептала я, но собственный голос показался мне неестественно громким.
Меня немного качнуло, должно быть от переизбытка впечатлений, и я неловко оперлась рукой о стену.
«Тише, – заботливо подставил Каа’Лим свою спину, чтобы я смогла опереться на нее. – Пойдем. И хватит экспериментов на сегодня», – проворчал он.
Когда мы добрались до того места, откуда исходили странные звуки, то я задумалась, не пойти ли обратно к себе. На пороге спальни мага Лиам, мой прекрасный эльф, изображал подпорку для Орэна, который нелепо повис на его руках и дергал ногами, должно быть пытаясь на них встать. Всякий раз, когда Орэн взбрыкивал, Лиам его встряхивал. Орэн поднимал на эльфа полузакрытые глаза и, мило улыбаясь, говорил:
– Дорогая, завтрак уже готов?
Эльф пыхтел.
– Да приди ты в себя ради всего святого, что у тебя есть! – ворчал Лиам, тряся мага как грушу.
Картина поражала своей нелепостью. Первым на происходящее среагировал дэйург. Все его тело задрожало, а моего восприятия коснулся заливистый хохот.
«Что с Орэном?» – не в силах скрыть улыбки, мысленно спросила я.
«Вчера пришлось их усыпить, а то панику начали разводить. По всей видимости, я понервничал и немного перестарался», – хихикнул в ответ дэйург.