Смерть обывателям, или Топорная работа
Шрифт:
– Ну что, позволим?
Лунащук не всегда понимал шутливые выражения, но здесь согласился с серьёзным видом.
– Почему бы и нет? Но в таком случае чем заниматься мне?
– Михаил Александрович, – тяжело вздохнул Владимир Гаврилович, – за вами внештатные агенты. В вашу задачу входит выяснить, не появились ли в городе залётные, работающие по наводкам.
– Хорошо, – кивнул Лунащук, – но не вижу в моих расспросах толку, ведь чтобы поручить такое дело, надо знать залётных. Указать точно, где лежат деньги, драгоценности. Здесь наводчиком может быть кто-то из домашних или прислуга.
– Вы правы, но всё-таки поройте там. А вы, Мечислав Николаевич, чтобы не спугнуть
Кунцевич только кивнул в ответ.
– Тогда, господа, не смею вас задерживать. Жду завтра вечером с докладами.
Когда полицейские покинули кабинет, Владимир Гаврилович ещё долго сидел в одиночестве. Мысли приходили разные. Филиппов вспоминал и свою жизнь, но ни разу не пожалел о том, что покинул сытую беззаботную службу в канцелярии градоначальника. С детства, начитавшись романов о благородстве и чести, будущий начальник сыскной полиции решил, что будет искать и наказывать преступников. Сейчас настало сложное время. Через несколько недель начнутся торжества, посвящённые юбилею – два века назад был основан на берегах Невы город Святого Петра. И вот накануне праздника такие дикие преступления. Теперь в каждом ретивые головы выискивают действия недавно появившейся Боевой организации партии социалистов-революционеров. Что, мол, пытаются у населения вызвать страх, что, мол, не могут власти навести надлежащий порядок. И начинают путать обычную уголовку с политикой.
Филиппов тяжело вздохнул и направился в отведённую ему здесь же, при Казанской части, казённую квартиру.
Глава 3
Утром, когда майское солнце только показалось на горизонте, Владимира Гавриловича разбудила жена, Вера.
– Владимир, к тебе там явились, – сказала она не совсем довольным голосом. В минуты раздражения жена называла его полным именем.
– А?.. Что?.. – произнёс со сна Филиппов, хотя всегда просыпался быстро, как солдат при побудке.
– Там дежурный чиновник говорит, что телефонировал какой-то Васильев.
– Дмитрий Дмитриевич?
– Не знаю, пристав, что ли? Тебе чаю согреть?
– Какой чай… – пробурчал начальник сыскной полиции.
Через полчаса Владимир Гаврилович входил в Охтинский участок. Его незамедлительно провели к статскому советнику Васильеву.
Когда начальник сыскной полиции появился на пороге кабинета, пристав поднялся из-за стола и, протягивая руки, пошёл навстречу.
– Владимир Гаврилович, – Дмитрий Дмитриевич тряс ладонь начальнику сыскной полиции и беспрестанно повторял: – Владимир Гаврилович, как я рад, что вы пришли, Владимир Гаврилович. Я, конечно, не рад причине вашего визита, но рад, что вы сразу откликнулись, Владимир Гаврилович!
– Я к вашим услугам, – ответил Филиппов. По его лицу невозможно было понять, что он чувствует в эту минуту.
– Да, да, об этом потом, – смутился Васильев, – а впрочем, – он махнул рукой. – Что скрывать? Я всё равно обязан доложить о случившемся.
– Что же всё-таки стряслось? И почему такая спешка?
– Да что там… – вначале отмахнулся пристав, потом тяжело задышал и снова махнул рукой. – Я же ничего не скрываю. Вот Андреевых в моей части убили. Вот и… впрочем, о чём я? Ах да! Вы представляете, в моей части новое убийство. Пусть бы перепились да друг друга порезали. Ан нет…
– Да что стряслось, Дмитрий Дмитриевич? Поконкретнее.
– Семью Анциферовых топором… и взрослых, и даже детей.
– Ещё одно убийство? – Казалось, начальник сыскной полиции не был удивлен.
–
– Дмитрий Дмитриевич, да расскажите вы всё по порядку. – Филиппов положил руку на плечо приставу. Васильев продолжал что-то бормотать. – Дмитрий Дмитриевич, вы меня слышите?
Пристав всхлипнул и взял себя в руки. Несколько раз тяжело вздохнул, поднялся с места и расправил плечи.
– Вчера, как вы и просили, мои люди начали обход близлежащих от трактира Андреева домов. Как я и предполагал, никто ничего не видел. Видите ли, ночью люди спят, а не болтаются по улицам, простите… – Дмитрий Дмитриевич сказал последнее слово тише и исподлобья посмотрел на начальника сыскной полиции. – Так вот, никто ничего не видел и ничего подозрительного не слышал. Но один из домов оказался закрытым, и самое удивительное, что соседи не видели живших там обывателей то ли день, то ли два. Особого подозрения их отсутствие не вызвало. Околоточный решил зайти позже, вот и зашёл под самую ночь. Опять же из дома ни звука, мёртвая тишина. Я бы сказал, зловещая. – Пристав опять тяжело задышал. – Соседей об отъезде они не предупреждали, хотя ранее всегда ставили в известность. Мало ли что, за домом присмотреть или ещё что. Ведь гулящего люду у нас хватает. Так и норовят в пустой дом за поживой залезть. Уж лучше бы кто залез, – добавил он, негодуя то ли на вороватый люд, то ли на околоточного. – Так вот, кликнул околоточный городового и соседей, открыли дверь, а там пять трупов. Вот такие дела!
– Дмитрий Дмитриевич, почему раньше меня не позвали? – спросил Филиппов.
Пристав только отмахнулся и ничего в ответ не сказал.
– Хорошо. Разрешите с вашего аппарата телефонировать в сыскное отделение?
– Будьте любезны.
– Вы вызвали частного врача?
Пристав отрицательно покачал головой.
– Тогда я телефонирую господину Стеценко.
– Вызывайте.
После проведённых разговоров Филиппов провёл большим пальцем по усам.
– Дмитрий Дмитриевич, могу я услышать околоточного, обнаружившего тела?
– Сейчас вызову.
Околоточный, детина саженного роста, с прищуренными глазами и большим носом, вытянулся во фрунт, как только ступил в кабинет пристава.
– Ваше… – начал было он зычным голосом, но, увидев, что Дмитрий Дмитриевич поморщился, стушевался и умолк на полуслове.
– Как тебя зовут? – спросил Филиппов.
– Околоточный надзиратель Кутышкин…
– Твоё имя? – перебил полицейского начальник сыскной полиции.
– Василием родители назвали.
– Вот что, Василий, ты мне расскажи, как убиенных обнаружил.
Околоточный взглянул на пристава. Тот кивнул – мол, поведай без утайки.
Полицейский несколько раз кашлянул.
– Так, – начал он, но снова вытянулся во фрунт, – господин Васильев нам приказали обойти дома, находящиеся по соседству с трактиром Моисея Андреевича, – с уважением произнёс имя убитого околоточный. – Так я сразу же и занялся. Обошёл всех, но никто ничего подозрительного не видел. Хотя мы на отшибе находимся, и баловство всякое у нас бывает, но спокойствия больше…
– Ты о деле, – перебил подчинённого пристав и грозно нахмурился.