Смерть по ходу пьесы
Шрифт:
— Я требую адвоката! — выкрикнул Мильтон.
— Лейтенант, не могли бы вы вызвать адвоката для этого человека?
— Я хочу видеть своего адвоката.
— Вашего адвоката по делам шоу-бизнеса?
— Лучше пусть будет он, чем какой-нибудь желторотый юнец, только что получивший диплом.
— Хорошо, пусть он прибудет. Может, хоть он разберется с этим шоу. А тем временем мы возьмем у вас отпечатки пальцев. А обсуждать это мы будем, когда ваш адвокат доберется сюда.
— Вы не можете брать у меня отпечатки пальцев,
— Разберитесь с ним, — спокойно приказал Бернс.
Гарри О'Брайен — который вовсе не был родственником Боба О'Брайена, невезучего копа из восемьдесят седьмого участка, — вошел в дежурку в начале второго, сообщил, что он явился сюда по просьбе личного адвоката мистера Мильтона, после чего извлек визитную карточку, гласившую, что он является членом юридической фирмы «Хатчинс, Бакстер, Бэйли и О'Брайен». Он пожал руку Мильтону, поздоровался с Нелли, кивнул собравшимся копам и спросил:
— Ну так в чем дело?
Адвокат О'Брайен был представительным загорелым мужчиной лет пятидесяти, седовласым, с аккуратно подстриженными седыми усами, одетым в двубортный серый костюм с модным синим шелковым галстуком. Он присел рядом со столом лейтенанта, подался вперед и скрестил руки на груди. На фоне окружающей его обстановки участка адвокат производил впечатление спокойной непринужденности.
— Убийство второй степени, — сказала Нелли.
— О?
На лице О'Брайена отразилось такое изумление, словно адвокат Мильтона не поставил его в известность.
— Могу я поинтересоваться, кто кого убил?
Теперь на его губах появилась легкая насмешливая улыбка. Поза адвоката, его манера держаться, улыбка, даже его дорогой костюм — все говорило о том, что Джонни Мильтон выйдет отсюда в ближайшие десять минут. «Только через мой труп», — подумала Нелли.
— Мистер Мильтон обвиняется в убийстве второй степени, — сухо сказала она. — Вы хотите поговорить со своим клиентом, прежде чем мы перейдем к дальнейшим процедурам?
— Спасибо, — сказал Мильтон. — Я буду очень признателен.
Все покинули кабинет Бернса. Выйдя из дежурки, они почти не разговаривали. Из лаборатории уже сообщили, что отпечатки пальцев на ноже совпадают с отпечатками мистера Мильтона, а кровь — с кровью Мишель Кассиди. Мильтон был у них в руках. Нелли даже не хотела с этим возиться. Это было убийство второй степени, ясное как Божий день, и Мильтону светило от двадцати пяти лет тюрьмы до смертной казни.
Минут через десять О'Брайен распахнул дверь кабинета, выглянул в коридор, улыбнулся в седые усы и позвал:
— Миссис Бранд! Мы вас ждем.
Все снова набились в кабинет лейтенанта.
— Не могли бы вы изложить мне свои соображения по этому делу? — попросил О'Брайен.
— С удовольствием, — ответила Нелли. Она сообщила, что отпечатки пальцев Мильтона совпали с отпечатками пальцев на ноже, найденном в его конторе, что частицы вещества, обнаруженного на рукояти ножа, действительно оказались кровью, и более того — кровью той же самой группы, что и кровь Мишель Кассиди, зверски зарезанной вчера ночью. Она указала на тот факт, что мистер Мильтон жил вместе с мисс Кассиди в ее квартире на Картер-авеню и что детективы из восемьдесят восьмого участка не обнаружили никаких следов взлома. Она предположила, что мистер Мильтон имел свой ключ от квартиры. Если она ошибается, пусть мистер Мильтон ее поправит, когда этот вопрос снова всплывет. Если, конечно, он всплывет.
— Вот так вот! — заключила Нелли.
— Мой клиент признает, что вечером шестого апреля он совершил нападение на Мишель Кассиди, — сказал О'Брайен. — Но он не имеет ничего общего с ее убийством.
— Так уж ничего? — спросила Нелли.
— Ничего, — повторил О'Брайен.
— Вы пытаетесь перевести преступление класса «А-1» в класс "Д"? — спросила Нелли и изумленно покачала головой.
— Более того, — сказал О'Брайен. — Я полагаю, что это нападение третьей степени, а вовсе не класс "А".
— С какой стати я должна в это верить?
— Потому, что вы не обнаружили никаких улик, которые свидетельствовали бы, что вчера вечером мой клиент находился в этой квартире.
— А где же он был?
— Почему бы вам не спросить об этом у него самого?
— Это означает, что я могу перейти к допросу?
— Да, конечно. Я только что познакомился с этим человеком, но я убежден, что он не станет ничего скрывать.
Нелли кивнула. Видеотехник снова включила камеру. Мильтону еще раз зачитали его права, на этот раз в присутствии адвоката, и удостоверились, что он хочет отвечать на вопросы. Цирк начался заново.
— Мистер Мильтон, признаете ли вы, что шестого апреля, примерно в семь вечера, вы напали на Мишель Кассиди и ранили ее?
— Да, признаю.
Отлично. Обвинение готово.
— Перед этим вы сообщили детективам Карелле и Клингу, что в это время вы находились в ресторане О'Лири. Это так?
— Да, так.
— Значит, в прошлый раз вы сказали им неправду — верно?
— Да, верно.
— На самом деле вы находились в переулке рядом с театром «Сьюзен Грейнджер», где совершили нападение на мисс Кассиди.
— Да.
— Вы ранили ее этим ножом? — спросила Нелли и продемонстрировала ему нож в прозрачном пакете.
— Да, этим самым ножом.
— Тогда, вопреки вашему первоначальному заявлению, этот нож принадлежит вам.
— Да, это мой нож.
— И именно вы спрятали его в вашем кабинете, за книгами?
— Да.
— В таком случае, когда вы говорили... поправьте меня, если я неправильно процитирую ваши слова... когда вы сказали об этом ноже: «Я не знаю, как он туда попал. Должно быть, его кто-нибудь подсунул», — вы говорили неправду?