Смерть по ходу пьесы
Шрифт:
— Вы говорите, это было около шести вечера?
— Да. Она только-только пришла домой.
— Из-за чего вы поссорились, мистер Мильтон?
— Я сказал ей, что ко мне приходили детективы, а она разволновалась, решив, что они что-то заподозрили.
— На мой взгляд, это еще не ссора.
— Да, но в конце концов она сказала, что, если полицейские придут к ней домой и начнут ее расспрашивать, она скажет, что ничего об этом не знала, что я задумал все это сам, без ее ведома. Она заявила, что не собирается идти ко дну вместе
— И что потом?
— Я сказал, что ведь это же она все это придумала, Господи Боже ты мой! Тогда она сказала: «Попробуй докажи» — и положила трубку.
— Какие чувства вы испытывали в тот момент?
— Мне было очень неприятно.
— А не испытывали ли вы, скажем, гнев?
— Нет, мне просто было мерзко на душе. Я подумал, что ведь мы вроде бы любили друг друга. Я не стал бы ввязываться во всю эту историю, если бы я ее не любил. Я сделал это ради нее. Потому что она действительно могла стать звездой. Я познакомился с ней, еще когда она была десятилетней девочкой, и все это время опекал ее.
— А теперь она сказала вам, чтобы вы выбирались сами, — так?
— В сущности, да.
— Если полицейские арестуют вас...
— Да.
— ...то она знать об этом не знает.
— Да.
— Значит, она получила толчок для карьеры и собралась его использовать...
— Ну да.
— ...в то время как вы должны были пойти в тюрьму за нападение.
— Я не думал о тюрьме. Я просто думал о том, что ведь мы же вроде бы любили друг друга.
— И потому вы решили убить ее.
— Я ее не убивал.
— Вам больше нечего было терять...
— Нет.
— ...и потому вы вернулись домой...
— Нет, я не возвращался домой. Я остался в конторе. Я заказал себе сандвич и бутылку пива...
— Во сколько?
— Около шести.
— Вам доставили заказ около шести?
— Нет, его принесли минут в пятнадцать-двадцать седьмого.
— Кто доставил заказ?
— Какой-то чернокожий парень. Я делал заказ в кафе на Стеме.
— Как называется кафе?
— Название осталось в конторе. Это одно из рекламных меню, ну, из тех, которые подсовывают под дверь.
— Но сейчас вы названия вспомнить не можете?
— Нет, не могу.
— А парень, который принес заказ? Вы его знаете?
— Только в лицо.
— Вы сказали, что он принес вам сандвич и пиво...
— И еще жаркое.
— ...и это было минут в пятнадцать-двадцать седьмого.
— Да, около того.
— И что потом?
— Я поел.
— А потом?
— Пошел спать.
— Вы пошли спать домой?
— Нет. Я спал в конторе.
— Кто-нибудь видел, что вы спали там?
— Нет. Но я был там сегодня утром, когда Лиззи пришла на работу. Моя секретарша, Элизабет Камприери.
— Она застала вас спящим?
— Нет, я уже встал к этому времени.
— То есть никто не может подтвердить, что всю прошлую ночь вы провели у себя в конторе?
— Нет, но...
— Может ли кто-нибудь подтвердить, что вы не вышли из конторы после того, как в двадцать минут седьмого вам был доставлен заказ, не пошли в квартиру Мишель Кассиди, не открыли дверь своим ключом и не...
— Яне...
— ...и не зарезали ее? Может ли кто-нибудь подтвердить, что вы находились именно там, где говорите? Или это алиби того же рода, которое у вас было на тот вечер, когда вы ранили Мишель в переулке у театра? Не лжете ли вы в очередной раз, мистер Мильтон?
— Я говорю чистую правду, как перед Богом. Я не убивал Мишель.
— Это он, — сказал Олли. — Передавай дело в суд, Нелли.
Их знакомство было крайне поверхностным — так, сталкивались иногда в коридорах суда или еще где-нибудь, — но тем не менее он всегда называл ее просто Нелли. И кроме того, он, похоже, вообще не имел привычки купаться. Но в данном случае она была согласна с ним.
— Он признался, что совершил нападение, — сказала Нелли. — Дело ясное как Божий день. Я думаю, у нас достаточно оснований и для того, чтобы арестовать его за убийство.
— А я так не думаю, — возразил Карелла.
Все присутствующие повернулись к нему.
Полицейские попросили О'Брайена и Мильтона подождать за дверью, пока они будут совещаться. Лейтенант Бернс по-прежнему сидел за своим столом. Олли восседал на стуле, стоявшем у окна, с трудом на нем умещаясь. Нелли перебралась в противоположный угол — как можно дальше от Олли. Карелла и Клинг стояли рядом с книжным шкафом, напротив стола Бернса.
— Что тебя беспокоит? — спросил Бернс.
— Мотивы, — лаконично ответил Карелла.
— Она грозилась заложить его, — сказал Олли. — Чем тебе не мотив?
— Думаю, он прав, — сказал Бернс.
— Что он выигрывал, убив ее? — спросил Карелла.
— Если бы он ее не убил, его загребли бы за нападение.
— Но мы и так собирались его взять.
— Он убил ее до того, как узнал об этом, — пояснил Олли. — Он тогда еще рассчитывал, что если он ее уберет, то сможет вывернуться.
— Если я выдвину оба обвинения в одном обвинительном акте, — размышляя вслух, сказала Нелли, — О'Брайен может использовать это как предлог и придраться.
— А почему бы просто не выдвинуть против Мильтона обвинение в нападении? — предложил Карелла.
— Ага, ясно, — сказал Олли. — Вы получите раскрытое нападение, а я — шиш с маслом.
— Ты можешь раскрыть хоть оба дела, — сказал Карелла.
— Между прочим, оба эти дела относятся к нашему участку, — сказал Бернс.
— Давайте не будем тут обсуждать, кто круче, — сказала Нелли. — Если никаких весомых улик, подтверждающих обвинение в убийстве, нет, то одно лишь нападение может пройти по минимуму. Но я все-таки думаю, что это Мильтон ее убил. А вы как считаете?