Смерть под кактусом.
Шрифт:
— А до «Богородского» сколько ехать?
— До «Богородского»? Минут тридцать...
Воровато оглянувшись на меня, Мегрэнь придвинулась к водителю ближе. Но слух у меня в порядке, поэтому, как она ни старалась, я все равно услышала:
— А Октябрьский далеко?
— Октябрьский? Не-е... От станции часа не будет...
Тут Мегрэнь слабо задрожала и сделала стойку:
— А вы, случайно, не знаете... Октябрьский раньше назывался Вельяминово?
— Вельяминово? Да вроде бы... — Тут водитель вдруг сделался очень серьезным, повернулся,
Поняв, что аудиенция окончена, Тайка уселась рядом со мной. Автобус весело фыркнул, и мы покатили по утрамбованной грунтовке. За окошками быстро промелькнули деревянные домишки, потом пошли желтеющие поля да редкие перелески.
— Ля-ля, ля-ля, пора... Очей очарованье... — брякнула Мегрэнь, не в силах справиться с накатившим приступом поэзии. — Забыла, как там... Здорово, да, Светка? Багряные леса, и все такое...
— До багряных еще малость потерпеть надо, — усмехнулась я, прекрасно понимая, отчего Мегрэнь старается мне зубы заговорить. — Ты папку-то с собой взяла?
— Какую папку?
— Не идиотничай.
— Ну, взяла... На всякий случай... Мало ли что.
Я кивнула и стала смотреть в окно. Кто бы в этом сомневался...
Пейзаж за окном все время менялся. Сначала тянулись поля, потом начался сплошной лес, встающий стеной от самой обочины. И вдруг мы снова выехали на открытую местность, среди живописных холмов блеснула извилистая речка.
— Ой, красота! — пискнула Мегрэнь. — Хорошо бы там речка была рядом...
Спорить было трудно, да и не с чем — представшая взору картина легко дала бы сто очков вперед любому заморскому тропическому пейзажу. Мегрэнь взволнованно заерзала на сиденье, но вспомнить сообразных случаю поэтических строк не смогла, поэтому закряхтела, клацнула с досады зубами и загрустила. Однако, несмотря на поэтическое фиаско, сегодня явно был счастливый Тайкин день. Ее радужные мечты сбывались: обогнув вновь начавшийся лесной массив, мы переехали через мост, и минут через пять автобус остановился.
— Кому санаторий «Богородское»... — то ли спросил, то ли объявил водитель.
Мы с Тайкой дружно подпрыгнули, схватили сумки и двинули к выходу.
Вывалившись из автобуса на асфальт остановки, я оглянулась и удивленно ойкнула. Вслед за нами вышел тот самый молодой парень, что поднял в электричке мою сумку. Наверное, он сидел сзади, потому мы его и не заметили. Встретившись глазами, мы друг другу улыбнулись, улыбка у парня была очень приятная, и это обстоятельство не ускользнуло от бдительного Тайкиного ока.
— Хватит лыбиться, — неодобрительно буркнула она мне, перекидывая через плечо ремень объемного спортивного баула. — Давай бери вещи и соображай, куда топать. Что-то, кроме глухого леса, на глаза ничего не попадается... Может, водитель прикололся?
Тут вмешался молодой человек:
— Не волнуйтесь... Если вы в дом отдыха, тогда все правильно. За остановкой тропа, минут пятнадцать — и вы на месте... — Сколько? — ужаснулась
— Да ладно тебе, подумаешь, прогуляемся пешочком по свежему воздуху. А вы здесь уже бывали? — поинтересовалась я у парня, и он кивнул. — Ну и как здесь?
— Отлично! — Попутчик улыбнулся самым милым образом. — Вам понравится. Давайте я помогу...
С этими словами симпатяга подхватил за ремень мою сумку с вещами. В Тайкиных глазах четко высветился совершенно определенный вопрос, и парень торопливо сказал:
— Позвольте вашу тоже...
Подружкины глаза помягчели, она вдохнула полной грудью свежего лесного воздуха и изрекла:
— Природа... мать наша...
Несмотря на три весьма объемные сумки, скорость передвижения по лесной местности была у молодого человека довольно высока. Сзади раздавалось Тайкино пыхтение, я поднатужилась, максимально приблизилась к парню и, задыхаясь, спросила:
— А как вас зовут?
Он резко сбавил скорость и обернулся:
— Ах да! Простите, представиться я забыл... Владимир!
— Света... Очень приятно...
Тут как раз подоспела Мегрэнь:
— Таисия... Володя, не могли бы вы идти помедленнее? Переизбыток кислорода отрицательно влияет на мой зашлакованный организм... В перспективе головокружения и обмороки...
Володя проявил понимание. Тропа оказалась достаточно широка, и мы, не торопясь, пошли рядом, по очереди приставая к услужливому попутчику с расспросами о предстоящем отдыхе.
Мегрэнь пульнула вещи в угол, раскинула руки в стороны и закружилась в вальсе.
— Ну, отпад! — Она добралась до огромной кровати и с размаху плюхнулась на атласное покрывало. — Вот это я понимаю... Вот это номерок!
— Да, — кивнула я, — номер неслабый. У твоей Инки жених, случайно, не миллионер?
— Похоже... И где только люди таких находят?
— Вот в таких местах и находят. Кстати, номер двухместный, а почему кровать одна?
— Одна, зато какая! Подумаешь, в гостиной диван есть...
— Вот ты на нем и будешь спать! — Я сбросила кроссовки и со счастливым стоном завалилась рядом с Тайкой. — Господи, как у меня все болит...
Мы немного полежали, разбросавшись, словно морские звезды, потом я открыла глаза, глянула на потолок и задумчиво спросила:
— Интересно, а зачем на потолке зеркало?
Мегрэнь зашевелилась, сморщила нос и хмыкнула:
— И правда...
Потом вдруг подскочила и села на коленки:
— Слушай, Светка, да ведь это номер для новобрачных! И кровать одна, и все такое... А я-то думала, чего это баба-администраторша на меня так странно смотрела... Ну, Инка, ну удружила...
По всему выходило, что подружка права. С одной стороны, ситуация, конечно, пикантная, а с другой... Да плевать на всех! Путевки достались за сущие копейки, чего теперь привередничать?
— Инка могла и не знать про номер. Заказывал-то наверняка жених. Может, он ей сюрприз хотел сделать.