Смерть под кактусом.
Шрифт:
Сидя в удобном мягком кресле, я с увлечением крошила булочку в мельтешащий воробьиный хоровод. Здешние воробьи, хоть по природе своей должны были быть дикими, почти ничего не боялись и, отчаянно чирикая, бесстрашно скакали по перилам веранды в десяти сантиметрах от моего лица.
— Гули-гули, — пропела я.
Пернатая братия рассыпалась под взмахом руки и устремилась за очередным куском хлеба.
— Светка, — услышала я за спиной, — чего это ты тут делаешь?
Я развернулась и увидела Тайку. Рядом стоял Володя, держа в
— Воробышков кормлю, — чистосердечно призналась я и предъявила булку: — Вот...
— А это что? — Мегрэнь ткнула пальцем в столик, сервированный шампанским и фруктами.
Ленивым жестом я извлекла из кармана джинсов пятьсот долларов и помахала ими в воздухе.
— Отметить надо... Не каждый день выигрываешь...
Мегрэнь проявила силу воли и захлопнула челюсть.
— А поподробнее...
— Сто у Леопольда, потом двести у Жоржа, а потом он отыграться решил... Итого пятьсот.
Мегрэнь посмотрела на меня с уважением и осторожненько присела на краешек стула.
— Знаешь, Светка, ты не перестаешь меня поражать... Значит, пока я ходила, ты тут «зелени» настригла? Может, я еще разик куда-нибудь схожу?
— Ну уж нет! Лопай, давай, клубнику, и пошли отсюда... Присаживайтесь к нам, Володя; не стесняйтесь...
Два раза их не надо было просить. Мы выпили шампанского, Володя деликатно кашлянул и спросил:
— Вы, значит, с Жоржем играли? Хм... И выиграли? Это интересно...
Мне это уже давно перестало быть интересно. Жорж играл неплохо, я бы даже сказала, очень неплохо, но уж больно нервно, видно, боялся проиграть женщине. На мой взгляд, это его и подвело. После Жоржа нашлись еще желающие сыграть со мной, но я категорически отказалась. Дразнить удачу — последнее дело.
— А там? — Тайка ткнула вверх указательным пальцем, подразумевая, вероятно, второй этаж.
— Казино, — ответил Володя. — Рулетка, картишки...
— Светка, ты не... — Мегрэнь в ожидании приподняла брови.
— Я — не! — сказала я, как отрезала.
Когда мы с Тайкиным баулом дотащились до номера, время близилось к ужину.
— Я есть не хочу, — буркнула подруга и рухнула на кровать. — Все ты... со своей клубникой...
Я не обращала на нее внимания, понимая, что Тайка просто выпускает пар. Несмотря на то что мы не обмолвились ни словом, обе хорошо знали, что думаем об одном и том же. Согласитесь, когда обшаривают квартиры, а потом гостиничный номер, но ничего не берут, это наводит на размышления. Как говорится, два раза — совпадение, три — уже линия.
— Лу, и чего ты молчишь? — не вытерпела подруга. По крайне мере, не я это первая сказала. — Нам что, с собой ее носить?
— Может, лучше оставить на видном месте и пойти погулять?
Мегрэнь зашипела, как масло на раскаленной сковороде. Я не реагировала, продолжая спокойно развешивать в гардеробе свои вещи.
— Светка!
— Чего ты от меня хочешь? Я тебе говорила: папку нужно убрать подальше и забыть,
Обычно в такой ситуации Мегрэнь начинала орать, но тут она вдруг прищурилась и, качая головой, протянула:
— Ох и врушка же ты, Светка! Что ты мне голову морочишь? Да ты за эту папку первая глотку перегрызешь...
До чего же обидно было мне слышать от Тайки подобные вещи! Тем более что все, о чем она сейчас сказала, было чистейшей правдой.
— Тьфу на тебя! — воскликнула я, в сердцах бросая пиджак обратно в чемодан. — Достала! Так что ты хочешь?
Мегрэнь мгновенно переменилась в лице, крутанулась по покрывалу и ласковой киской подползла к краю кровати.
— Сядь, Светик...
Десять минут она подробно излагала свои мысли, я охала, хваталась за сердце и делала вид, что ничего подобного мне в голову никогда не приходило.
— Так я и знала! — театрально воскликнула я, заломив руки и вознамерившись раз и навсегда снять с себя ответственность за происходящее. Тайкина привычка в случае провала все сваливать на мою голову мне никогда не нравилась. — Эту путевку Инка тебе не предложила, а ты ее вырвала у бедной девочки из горла! Не сомневаюсь, что бедного жениха услали в Тмутаракань по твоему гнусному навету...
Тайка морщила нос и пыталась изобразить возмущение. Но это ей не очень удавалось, как видно, я была не так уж далека от истины. Наконец я выдохлась.
— Ладно, тащи ее сюда...
Я устроилась на кровати, через минуту ко мне присоединилась Мегрэнь, цепко держа потрепанную коричневую папку. Для разминки мы заново пересмотрели все фотографии, перечитали список ценностей и сравнили его с выставочным каталогом. Потом взялись за карты. Сомнений больше не оставалось — в пятнадцати минутах езды отсюда находилось родовое гнездо дворян Георгиевских — усадьба Вельяминово. Поселок Вельяминово, расположенный по соседству, позднее был переименован в Октябрьский. Карта с рекламного проспекта дома отдыха, позаимствованного сегодня со столика администраторши Сони, в точности повторяла старую потрепанную бумажку, найденную в кармашке папки. Теперь становилось ясно, что за неизвестные объекты были обозначены на самодельной карте безымянными квадратиками, кружочками или крестиками.
— В проспекте сказано, что это женский монастырь, — Тайка показала на большой заштрихованный квадратик на листочке. — Действующий, между прочим...
— Вот бы тебя туда сдать... — помечтала я.
— Кстати, отсюда до Октябрьского, если через лес, в пять раз короче, Чем по дороге. Монастырь от него в двух километрах. Так, так... Живительный родник, часовня... В Октябрьском краеведческий музей, да к тому же рядом конно-спортивная база.
— Зачем на листке монастырь отмечен?
— Для ориентировки, наверное. И знаешь, что я хочу сказать? Один только Шерлок Холмс мог, не выходя из дома, загадки разгадывать.