Смерть под кактусом.
Шрифт:
— У нас мало времени! — вдруг весело хмыкнул Жорж. — Ну что, будем договариваться? Бросай пистолет, мент...
Я испуганно охнула. Как это «бросай»? Жорж играючи перемахнул кухонным ножиком горло подружке Шаха! И Юрку пристрелит не задумываясь...
— Не надо... — пискнула я, надеясь, что одноклассник меня услышит.
Но Жорж моментально напряг локоть, и слова застряли в горле, получился только хрип. Юрка дернулся, Жорж предупреждающе крикнул:
— Не дури, мент! С такого расстояния все равно не попадешь! Только девушке понапрасну мозги
В его словах была суровая жизненная правда, оттого девушке немедленно стало дурно.
— Светик, — вдруг подал голос Юрка, — не волнуйся! Все будет в порядке! Я тебе обещаю!
Я в ответ зашмыгала носом и жалобно заскулила. Обычно Юрка никогда не врал.
— Все это невыносимо трогательно! — противным голосом проблеял Жорж. — Жаль, послушать некогда. Даю тебе, мент, минуту. Через минуту прострелю ей башку, а потом в индейцев сыграем.
Юрка зарычал от бессильной ярости. Прошло несколько секунд, и я вдруг с ужасом поняла, что он медленно опускает пистолет вниз.
— Задушу, гнида... — прохрипел одноклассник, бросая оружие на землю.
— Юрочка! — завопила я, отчаянно пытаясь вырваться. — Не надо, не надо... Уходи! Он тебя убьет! Не верь ему...
Жорж легонько перекрыл мне кислород, чтобы не шумела, и голосом, полным азарта, заторопил:
— А теперь ножкой его... Ага... сюда, вот так... Эй, мент, лови! — широко размахнувшись, Жорж кинул в Юркину сторону наручники. — Иди сюда! Видишь, пацан лежит? Да жмур это, чего зря щупать... Давай бери наручники и к его руке себя пристегни... И не сверкай, мент, глазами... — Тут возле моего уха сухо щелкнул затвор. — ...девушка нервничает...
Глядя, как безоружный Юрка, скрипя зубами, приковывает себя к мертвому Шаху, я заплакала. Слезы лились рекой, я дрожала, каждую секунду ожидая выстрела. Когда дело было сделано, Юрка спросил:
— И что теперь?
Жорж не торопился с ответом. Я не могла увидеть его лица, но вдруг всей кожей ощутила знакомое странное чувство: далекий колокол, плачущий в гнетущей тишине. Он решал...
— Сволочь... Ненавижу... — заскулила я, делая безуспешную попытку укусить Жоржа за руку.
— Спасибо... — вдруг тихо отозвался он и поцеловал меня в висок. Я умолкла, заткнувшись на вдохе, а Жорж заорал Юрке: — А теперь вели своим нукерам убраться со двора. И без глупостей, я сегодня шибко нервный. Поверь, мент, сегодня ты проиграл... — И рассмеялся.
Только я навострилась и вытаращила глаза, чтобы попробовать осмыслить сказанное, как рука, сжимавшая мое горло, исчезла, и на затылок обрушилась, кажется, часовня...
— Светка, Светка! Митрофанова! Ну пожалуйста, Светка... Открой глаза!
Вот чего мне делать не хотелось, так это открывать глаза. Голова гудела, как церковный колокол, и затылок непременно желал переехать на лоб.
— Митрофанова... ты живая?
Если кто-то будет утверждать, что от головной боли лучше всего помогает хлопанье по щекам, — не верьте. Просто человек вынужден прийти в сознание, чтобы прекратить это бесчинство.
Приложив невероятное
— Светка, как ты? — Тут Юрка просунул свободную руку между прутьев и приподнял мне голову: — Больно?
«Приятно...» — подумала я, с трудом начиная приподниматься. По крайней мере, Юрка жив. Но где же Жорж? Я осторожно села и огляделась вокруг.
— Что это было?
Юрка вздохнул:
— Это было по шее...
— Давно?
— Минут десять.
— А где...
— Ушел, — перебил Юрка, и я уловила в его голосе сильнейшую досаду.
Было похоже, что я снова чем-то расстроила планы Лапкина-старшего. Глянув через ограду, я поняла, что для того, чтобы сюда подобраться, Юрке пришлось притащить за собой мертвого Шаха. Это было хуже, чем фильм ужасов. Это было реальностью.
— Юрочка, — прошептала я, закрывая глаза: смотреть на мертвое тело было выше моих сил, — а что это было... вообще? То есть откуда ты тут объявился и о чем вы говорили? Зачем он это сделал?
— Зачем? — вроде бы удивился Юрка. — Он знал, что его обложили со всех сторон. Вот и заставил меня снять посты...
— Посты?
— Ну да.
— Так он... ушел? Просто взял и ушел?
— Просто взял, дал тебе по башке, забрал пистолет, рацию и ушел. Нет, еще попрощался... — В Юркиных словах слышалось вполне объяснимое раздражение.
— Вот свинья! — возмутилась я, ощупывая затылок. — Взял моду колотить меня по голове!
— Знаешь, Митрофанова, — проникновенным голосом сказал мой одноклассник, — если уж ты с ним связалась и всего-навсего получила по голове, то тебе радоваться надо.
— Да? — недоверчиво уточнила я, но тут же вспомнила фотографию Моли с перерезанным горлом. — Я и радуюсь... А откуда ты Жоржа знаешь?
Теперь одноклассник смотрел на меня столь неодобрительно, что я торопливо добавила:
— Юрочка, ты посмотри... У Шаха должен быть ключ от наручников.
Юрка отвлекся и принялся ощупывать у того карманы.
— Вот... — он потянулся к ограде и через секунду отомкнул мои браслеты.
«Так ключ у Шаха все-таки был, — подумала я. — Почему же Жорж его не нашел? Потому что не собирался меня отстегивать. Он ждал здесь Юрку... Сумасшествие какое-то...»
Заполучив долгожданную свободу, я вскочила на ноги, растирая онемевшее запястье. Юрка сидел по ту сторону ограды, задумчиво исследуя свои наручники.
— А ключ от этих не подойдет? — Я перелезла через ограду, стараясь держаться так, чтобы Шаха не было видно из-за Юрки.
Юрка поднял голову и посмотрел мне в лицо.
— Нет...
Было в его глазах что-то такое, что заставило меня всхлипнуть и, подобравшись бочком, уткнуться ему в плечо. Юрка обнял меня свободной рукой и прижался щекой к гудящей голове.