Смерть под кактусом
Шрифт:
– Эй, ты чего? – Тут подруга заволновалась и принялась дергать меня за рукав пижамы. – Светка, что случилось? Светка, ты меня не пугай…
– Где Юрка?
– Домой поехал. Я его как раз провожала… Светуль, ты чего такая, а? А что у тебя с глазами-то?
– Тайка, – я медленно подняла руку и опустила ладонь себе на затылок, – меня… это… ограбили… кажется…
Она отпрянула, и во взгляде подруги появилось недоумение. Потом заглянула в комнату, пожала плечами и направилась на кухню.
– Мне не хочется тебя расстраивать…
– Да чего ты привязалась ко мне со своим коньяком? – разозлилась я, кинувшись следом. – Вон он, твой коньяк, на столе! Может, конечно, у меня ничего и не взяли, но ночью здесь были двое…
На этом пришлось заткнуться. Потому что бутылка, о которой так пеклась Мегрэнь и которая вчера была пуста лишь наполовину, сейчас была пуста абсолютно.
– Это было так страшно, так страшно… – забормотала я, теряясь. – Честное слово, это не я… Это они…
Подруга насмешливо хрюкнула и кивнула:
– Точно… Чертики зелененькие.
Я опустилась на табурет. Конечно, я девушка впечатлительная, но не сумасшедшая же… Взяв Мегрэнь за кисть, потянула к себе:
– Щупай!
Она долго перебирала пальцами по моему затылку, наконец констатировала:
– Шишка.
– Еще какая! – подхватила я. – У меня голова гудит, словно колокол, а ты в наркологов играешь.
Следующие несколько минут я подробно описывала веселую ночку. Подруга слушала, но кончики ее губ недоверчиво подрагивали.
– Глянь на всякий случай, нет ли у тебя на груди выжженной латинской F.
– Какой еще F? – не поняла я.
– Ну Фантомас…
Я инстинктивно схватилась за пуговицу пижамы, но спохватилась:
– Тьфу на тебя… Ах, Фантомас? Погоди!
Оказавшись в комнате, я сразу нашла то, что нужно.
– Смотри, – я сняла с книжной полки хрустальную вазу и провела пальцем по свежей щербине на тонком золотом ободке, – они уронили ее ночью, я слышала.
– На черта им нужна была твоя ваза?
Однако теперь Мегрэнь выглядела менее самоуверенно и задумчиво чесала затылок. Но сдаваться пока не собиралась – уж больно ей приглянулась версия моего беспробудного пьянства.
– А коньяк?
– Да не пила я его! Вы ушли, я сразу спать легла… Они пришли под утро, и что здесь искали – один господь бог ведает! Возможно, они пытались меня убить, но у меня башка оказалась крепкая…
– Нет, – буркнула подруга, – хотели бы убить, били бы сюда! – Она ткнула мне в шею. – А тебя элементарно оглушили.
И она взялась за телефон:
– Алло? Отделение? Здравствуйте! Говорит Таисия Алексеевна Лапкина… Да… Лапкина. Почему «опять»? Да не украли… Нет, я не по поводу убийства, я по поводу соседки, Митрофановой Светланы Сергеевны. Да… Какого еще дяди племянница? Вы что, издеваетесь? – Я увидела, что лицо у подружки сделалось пятнистым, как камуфляжная
Мы тихо сидели на кухне, сложив ладошки на коленочках и поминутно вздыхая. Трогать стоявшую посередине стола бутылку Мегрэнь не разрешила, самоуверенно утверждая, что добьется соблюдения законности и заставит снять с нее отпечатки пальцев.
Звонок в дверь заставил нас вздрогнуть, но Мегрэнь тут же зацвела и лихо подмигнула:
– Я говорила, придут, куда денутся?
На пороге стоял Ринат, и вид имел измученный и печальный.
– А где все? – удивилась Мегрэнь и даже заглянула ему за спину.
– В трубе, – нелюбезно отозвался участковый и без приглашения вперся в кухню.
– Ноги вытри! – басом сказала Тайка, сломав брови на переносице.
Но участковый был не из пугливых. Не обратив внимания на грозный вид подруги, он плюхнулся на табурет и подпер подбородок кулачком:
– Ну?
– Баранки гну, – ядовито проблеяла Тайка. – Ты почему на происшествие один пришел?
Ринат поднял на нее воспаленные глаза и с сердцем сказал:
– Послушайте, меня из-за вас уволят, ей-богу… Говорите, в чем дело, или я за себя не отвечаю…
Я вздохнула, рассказала, предъявила шишку, вазу и даже оставленную ею на полке свежую царапину.
– И ничего не пропало?
– Нет, – ответила я и расстроилась.
Всем бы больше понравилось, если бы вынесли полквартиры.
– И полный порядок?
– Полнейший. Если не считать шишки в полголовы, треснутой вазы и выпитого коньяка…
– А коньяк, значит…
– Я не пила… – И все началось заново.
В результате Тайке удалось-таки всучить упорно отбивавшемуся Ринату пустую коньячную бутылку, добившись честного слова, что он отдаст ее на экспертизу. После этого участковый живо ретировался, что в принципе было на него не похоже. Но последние деньки, видно, доконали даже его.
– Слышь, Свет, я чего пришла-то… – вспомнила Мегрэнь, задумчиво глядя в окно, за которым уже начинало темнеть, – помоги мне в квартире убраться, а?
***
Когда мы с Мегрэнью закончили наводить порядок, за окном уже было хоть глаз коли. Смачно хрустнув суставами, подружка выпрямилась и пробормотала:
– Господи, неужели все?
– Да вроде бы… – устало откликнулась я, с размаху плюхаясь в кресло. – Ой!
– Ты чего? – полюбопытствовала Тайка, а я извлекла из-под своей пятой точки пестрый полиэтиленовый пакет.